Чем отличается вербовка на войну в колониях Северного Кавказа и других регионах России? По каким признакам можно понять, что в колонию приехали представители "ЧВК Вагнера"? Почему многие зэки соглашаются на войну и чья в этом вина? Об этом редакция Кавказ.Реалии поговорила с правозащитницей, юристом фонда "В защиту прав заключенных" Яной Гельмель.
В 2014 году, не имея профильного образования, Гельмель стала самостоятельно бороться за права осужденного супруга. Через некоторое время у нее было уже несколько подзащитных, а ее имя – на слуху у родственников заключенных ближайших колоний. Уехав из России в 2022 году, правозащитница продолжила получать высшее юридическое образование и освещать ситуацию с нарушением прав заключенных по всей стране.
– Когда вам лично стало известно о начале вербовки заключенных на войну против Украины в составе "ЧВК Вагнера"?
– Мне об этом говорили летом, но я в это мало верила. Это был шок, я думала, что это какой-то прикол. Но не верить своим источникам я все-таки не могла – стала получать подтверждения, а потом об этом заговорили более широко.
– Правозащитники говорят, что в колониях на юге и Северном Кавказе вербуют больше заключенных, чем в остальных регионах России. Вы с этим согласны?
– Думаю, да, потому что на Урале и в Сибири их начали вербовать только с октября. В северокавказских и южных регионах это началось раньше.
– Есть ли какие-то косвенные признаки, по которым вы понимаете, что в конкретной колонии сейчас идет вербовка на войну?
– Да, мы понимаем, что идет вербовка, если в колонии внезапно объявляют карантин из-за якобы какого-то заболевания. Это была нормальная практика – ограничивать посещения родственников в тот момент, когда заключенные массово болеют, например ветрянкой. Но после распространения коронавируса в колонии перестали пускать даже адвокатов. Мы с группой общественников, конечно, доказали в суде, что это незаконно, но боялись, что властям понравится эта практика и они захотят ее легализовать.
На войну целенаправленно вербуют убийц
И действительно летом в правила распорядка внесли поправки о том, что администрация колонии может сама вводить карантинные мероприятия. Сейчас, когда администрация колония объявляет карантин на две недели, нам поступает информация, что там находятся представители "ЧВК Вагнера" для вербовки.
В большинстве колоний в этот момент обрубают даже легальную связь, таксофоны. Родственникам говорят, что у телефонной компании какие-то проблемы на вышках. А телеком-операторы отвечают: "У нас все нормально, это что-то в колонии". Это очень часто случается. Значит, мы можем утверждать, что это колония сама прерывается связь. Ведь зэки могут рассказать о происходящем адвокату, он может отговорить подзащитного от отправки на войну или начать писать жалобы – так заключенных проще оставить в колонии.
– Ранее правозащитница и основательница фонда "Русь сидящая" Ольга Романова сказала нам, что заключенных можно спасти от отправки на войну, если они еще в колонии. Но как только они выехали за ее пределы – сделать ничего нельзя. Вы с этим согласны?
– Да, полностью. Когда вербовка только начинается, родственники могут возмущаться, устроить бунт. Я знаю истории, когда они дежурят у колоний, снимают, как вывозят заключенных, – эту же грязь незаконную никто не хочет выносить.
Но есть много фактов, когда родственники и не узнали, что заключенный уехал на войну. В колонии им говорили, что тот заболел и поэтому не выходит на связь или его этапировали в другой регион.
– Существует ли при вербовке отбор заключенных?
– Мне удалось проанализировать, за что были судимы заключенные, отправленные в Украину из одной из российских колоний. Статьи на самом деле страшные. К примеру, в октябре на войну уехал один человек, который теперь всегда у меня в голове, думая о нем, я сразу вспоминаю Бучу почему-то. У него два эпизода изнасилования лиц до 14 лет, убийство и изнасилование взрослого человека. Без каких-либо смягчающих обстоятельств.
Я никогда не ставлю грани между людьми, осужденный или не осужденный, но, изучая документы, я могу сказать, что на войну целенаправленно вербуют убийц. Россия этих убийц выращивает сама и давно.
– Поясните.
– Люди узнали о пытках в колонии, только когда посадили [оппозиционного политика] Алексея Навального. Мне это даже обидно – мы годами говорили о невыносимых условиях в местах заключения, а над нами все только смеялись. В тот момент, когда к Навальному врач не смог попасть, мой подзащитный в колонии зашил себе рот от боли, потому что ему не могли вылечить зубы.
Многие в этой ситуации думают: "Да какая разница, где подыхать?"
Чтобы попасть в тюрьму, в России ничего делать не надо – там может оказаться любой невиновный человек. То, что происходит в тюрьмах, – это ужас. Пытки легализованы. По закону за полгода до освобождения с заключенным должны начать реабилитацию, психологическую работу, но их никто не готовит к свободе после пыток и сломанной жизни. Наше государство ставит клеймо "зэк", ставит под надзор и не отпускает из домашнего региона. Чаще всего это какие-то деревушки, где есть, например, один кирпичный завод и один магазин "Магнит", куда на работу человека не возьмут из-за судимости.
Кто-то может сказать: он вышел, потом опять в тюрьму, потом опять вышел и опять в тюрьму. Но нет ресоциализации, нет никакой помощи. Человек сидел 10 лет, приехал домой в какой-нибудь поселок: папа умер, мама полуживая, дом развален, работы нет, его не выпускают дальше региона. Что ему еще делать? Государство получило зверей, которых хотело. Виновато только государство.
– Вы говорили, что сначала на войну из колоний ушли "патриоты". И вы со многими знакомыми заключенными разругались. Почему?
– Из-за политических понятий. Во-первых, у них информационный вакуум. Они днями слушают пропагандистское радио, угодное ФСИН. У меня был один подзащитный, который не мог это выносить, он хотел читать. Все нормальные книги, которые были в колонии, он прочитал. До скандалов доходило. Когда я привозила ему книги, приходилось ругаться с администрацией, что это законно. Заказываешь зэку газету, и если за полгода подписки он получил две газеты – это очень хорошо.
Почему это проблема? Это подтверждение, что государству невыгодно, чтобы в колониях питались информацией извне. Поэтому зэки думают, что Украина напала на Россию. Они говорят мне про НАТО, про "Где ты была восемь лет?". Все как под копирку. Они попались на эту пропаганду.
Кто-то скажет, что у осужденных есть телефоны, они могут прочитать что-то в интернете. Но не у всех они есть – это незаконно, а взятки за пронос мобильного большие. Да и потом зэк лучше позвонит родным, и обсуждать он будет не политику, а где достать деньги и лекарства.
К тому же, если пойдешь на войну, якобы будет помилование, будет свобода. Услышать такое человеку, который много лет сидит в пыточной колонии… Мне кажется, многие в этой ситуации думают: "Да какая разница, где подыхать?" Кто бы что ни говорил, у них только один выбор: где умереть. И поэтому я считаю, что осужденные не совсем виноваты, что они согласились воевать против Украины.
– Есть и те, кто после отправки на войну планируют побег, верно?
– Да, я предполагаю, что некоторые из них думают, что у них есть возможность сбежать. Я знаю человека, который освободился, после этого вступил в "ЧВК Вагнера" и попал в отряд со своими бывшими сокамерниками. Он говорит, что это ужас.
У осужденных нет даже права написать или позвонить семье, они обязаны выполнять любое требование вышестоящих и вольных. В любой внештатной ситуации их можно расстрелять. А что такое "внештатная ситуация", никто не объясняет. Если государство не уважает зэков даже в местах лишения свободы, вы думаете, они там [на фронте] как в масле катаются?
Сейчас чаще этапируют людей на юг и Кавказ, потому что оттуда проще забирать в Украину
Повторюсь, осужденные живут в своем мире. Умрут ли они в колонии или на войне – им пофиг. Это те люди, которые не будут долго думать, а будут действовать по ситуации. Если у них будет момент дернуть, они дернут. Это загнанные люди, которые прекрасно знают, что государству они не нужны. И большинство зэков уже знают, что их отправляют на войну как мясо. Но они все равно пойдут, в надежде какой-то.
По словам заключенных, вербовщики в колониях говорят: "К нам не пойдешь добровольно, потом приедет Минобороны – и ты побежишь". Минобороны нищее, у них нет ничего, у ЧВК есть все. Заключенные боятся, что после неофициальной" вербовки может начаться официальная и обязательная от Минобороны.
– В декабре осужденных из республик Северного Кавказа избили в колонии – якобы за то, что они отказались ехать на войну. Известно ли вам что-то о подобных случаях?
– У меня есть информация, что в пыточных колониях отказникам угрожают сексуальным насилием. В таких колониях несогласных с администрацией и раньше связывали, засовывали им в рот гениталии или какие-то предметы в анальное отверстие. Поэтому они там боятся каждого скрипа.
– Есть ли какая-то специфика вербовки заключенных в колониях на юге России и Северном Кавказе?
– На Северном Кавказе в колониях вербуют больше людей, чем в других регионах.
Вот я сейчас с вами говорю, а мне пишет девушка из Калининграда, что туда опять приехали вербовщики. Мы даже не могли поверить, что вербовщики вообще смогут попасть в этот регион, а уж тем более вывозить оттуда заключенных. Воздушное пространство закрыто – как это возможно? Но вывезли же.
На Северном Кавказе логистика проще, меньше финансовых затрат – можно на машине вывезти. Поэтому сейчас чаще этапируют людей на юг и Кавказ, потому что оттуда проще забирать в Украину.
***
- Еще осенью стало известно, что в колониях Ростовской области наемниками "ЧВК Вагнера" для участия в войне в Украине могли стать минимум три тысячи человек. В течение последующих недель из региона все чаще приходили сообщения о гибели таких "добровольцев". Редакция Кавказ.Реалии выяснила, за что были судимы убитые на войне заключенные.
- Уроженцы Северной Осетии могут быть причастны к нескольким преступлениям во время войны в Украине. Об этом сообщают не только независимые телеграм-каналы – некоторые факты признал и глава республики Сергей Меняйло. Редакция Кавказ.Реалии выяснила, в каких преступлениях были замешаны участники и командиры добровольческих батальонов "Осетия" и "Алания" на родине.
- Отправленные на войну с Украиной заключенные из ставропольской колонии №4 сидели за тяжкие и особо тяжкие преступления. Список их имен попал к правозащитникам – редакция Кавказ.Реалии по нему нашла приговоры по делам завербованных.
Форум