На Кубани, а также в Ростовской и Волгоградской областях продолжаются атаки дронов на нефтеперерабатывающие заводы. Каких последствий стоит ожидать и могут ли возгорания на южных НПЗ изменить ситуацию на фронте – редакции Кавказ.Реалии рассказали военные и отраслевые эксперты.
В минувшие выходные юг России вновь подвергся массированной атаке беспилотников. Минобороны отчиталось о 57 ударных дронах, сбитых над Краснодарским краем, шесть из них упали на территории нефтеперерабатывающего завода в Славянске-на-Кубани. По сообщениям компании-владельца, предприятие приостановило работу.
Перед этим, 17 мая, украинские беспилотники атаковали нефтеперерабатывающий завод в Туапсе, произошел пожар. Тогда же десятки взрывов слышали жители Новороссийска: по данным телеграм-канала Mash, там атаковали нефтебазу и морской порт. Телеграм-канал ВЧК-ОГПУ сообщил, что после атаки дронов в Новороссийске не работает общественный транспорт, отменены занятия в учебных учреждениях, а на железнодорожной станции горит нефтяная установка.
Всего Минобороны отчиталось о перехвате 102 БПЛА: 44 над Краснодарским краем, 51 – над аннексированным Крымом, шесть над Белгородской областью и один над Курской областью.
С начала года Вооруженные силы Украины нанесли порядка 20 атак по объектам российской топливной инфраструктуры, указывает украинский политолог Михаил Савва. Ряд ударов в апреле-мае пришелся на южные регионы России.
Для массированных ударов дроны некоторое время копили. Вполне возможно, что в какой-то момент они банально закончились
В частности, 12 апреля дроны атаковали Новошахтинск Ростовской области, власти отчитывались, что все они были сбиты. В конце апреля массовой атаке беспилотников подвергся Краснодарский край, в том числе Славянский нефтеперерабатывающий завод: после пожара предприятие "частично приостановило" работу. В ночь на 9 мая беспилотники повредили нефтебазу в селе Юровка на Кубани, 10 мая их пытались сбить над Таганрогом в Ростовской области, 12 мая беспилотник ударил по нефтеперерабатывающему заводу в Волгограде.
Частота атак, скорее всего, связана с военными причинами, комментирует военный аналитик Ян Матвеев: "Я могу предположить, что для массированных ударов дроны некоторое время копили. Вполне возможно, что в какой-то момент они банально закончились – их не могут производить в таком большом количестве, чтобы постоянно наносить удары. Кроме того, не все прорываются через ПВО. Мы можем даже не знать про ситуации, когда украинские дроны пытались нанести удар, но не смогли, потому что их сбили".
"Больше, чем санкции"
Из-за атак беспилотников уже к концу марта Росстат сообщал о том, что производство бензина сократилось в годовом выражении на 14%, а дизельного топлива – на 7%. Снижение производства бензина уже привело к тому, что Россия увеличила импорт топлива из соседней Беларуси, чтобы устранить риск нехватки на внутреннем рынке. Напомним также, что с 1 марта в России в течение полугода запрещено продавать бензин за рубеж.
Речь идет не только об атаках непосредственно на нефтеперерабатывающие заводы, но и о том, что пострадали терминалы, в частности в Туапсе, полагает аналитик нефтегазового сектора Михаил Крутихин. Однако главный повод для сокращения продаж топлива – разрушение инфраструктуры, в апреле аналитик оценил размер ущерба в 20% от всех мощностей заводов в европейской части России. В интервью "Настоящему Времени", Крутихин сообщил, что удары по НПЗ могут оказать на российскую экономику большее влияние, чем санкции.
Пока судить об объемах ущерба сложно, но есть понимание, что самые крупные из них могут быть повреждены существенно
Однако инфраструктура восстанавливается достаточно быстро, говорит журналистка и аналитик нефтегазовой отрасли Анна Клишина. С марта по апрель России удалось сократить падение переработки с 14% до 10%, указывает она: "Но легко ввести в эксплуатацию пока удается только установки первичной переработки. Для восстановления более сложных процессов – вторичной переработки нефти – у российских компаний нет доступа к западным технологиям, которыми они раньше пользовались, а предложения китайских подрядчиков дорогостоящие и требуют масштабных работ".
По ее словам, завод в Туапсе, атакованный в ночь на пятницу, лишь недавно восстановился после январской атаки: "Из южных предприятий пострадали Волгоградский, Новошахтинский, Славянский, Афипский, Туапсинский заводы. Пока судить об объемах ущерба сложно, но есть понимание, что самые крупные из них – Волгоградский НПЗ "Лукойла" (мощность 11 млн т/год) и Туапский НПЗ (мощностью 12 млн т/год) – могут быть повреждены существенно".
В апреле Россия увеличила морской экспорт сырой нефти, однако Клишина считает, что этот рост краткосрочный и вряд ли станет системным. При этом она добавляет, что колебания в поставках за рубеж почти никак не отразились на внутреннем рынке.
По ее словам, сейчас на внутреннем рынке дефицита нет: годовое потребление дизельного топлива в России составляет около 50–51 млн тонн, а производство – около 88 млн тонн, бензина – 35–36 млн тонн при производстве в 44 млн.
Заводы вне досягаемости?
Министр обороны США Ллойд Остин в середине апреля заявил, что удары ВСУ по нефтеперерабатывающим заводам в России могут отразиться на глобальной энергетике. Однако на планы Украины эти заявления не влияют, указывает политолог Михаил Савва.
Заявления представителей США вряд ли помешают Украине наносить удары, соглашается военный аналитик Ян Матвеев: "Я полагаю, что подобные заявления – это часть политики. Вряд ли они будут принуждать Украину к тому, чтобы они атаковали НПЗ. Эти высказывания могут быть связаны с тем, что темы нефти и цен на бензин всегда на слуху, и американские политики не могут на них не реагировать".
Украина понимает, что атаки вряд ли повлияют на финансирование войны, поскольку снижение экспорта нефтепродуктов Россия может заместить продажей сырой нефти, поясняет Михаил Савва: "В России 36 крупных нефтезаводов, и больше половины из них находятся вне зоны досягаемости. Но если инфраструктура НПЗ в Ростове и Кубани будет нарушена, может возникнуть ситуация, когда бензин и дизель на фронт поедут из-за Урала – это может создать временные дефициты".
Обществу сложно ощущать себя в ситуации, когда тебя бьют, а ты ничего не можешь сделать в ответ
Кроме того, атаки, по словам Саввы, имеют психологический эффект для украинцев: по его словам, многомиллионному обществу сложно ощущать себя в ситуации, когда "тебя бьют, а ты ничего не можешь сделать в ответ".
При этом можно предположить, что гражданское население южных регионов не так сильно ощущает на себе последствия ударов по НПЗ: масштабной реакции со стороны общества пока нет, при изучении местных пабликов редакция не находила оживленных дискуссий под новостями об ударах беспилотников, несколько опрошенных активистов из регионов рассказали, что об атаках узнают из новостей.
Кубань, Ростов и Волгоград вряд ли станут "Новым Белгородом", убежден военный аналитик Давид Шарп: "Важно понимать, что Белгород – приграничный регион. Регионы, которые находятся в сотнях километрах от зоны боевых действий, достать гораздо сложнее: дальнобойными средствами, более дорогими и более штучными. Соответственно, здесь не может быть по определению той интенсивности, что в полосе границы".
С этим мнением солидарен Ян Матвеев: "Над оккупированными территориями сложнее летать. Там просто больше ПВО и они бдительнее. Кроме того, полагаю, что НПЗ на Кубани могут быть чуть лучше защищены. Они ближайшие к границе, могут легче попасть под удар – соответственно, возле них ставят средства противовоздушной обороны".
Производство дронов в Украине продолжается, говорит Михаил Савва: после начала полномасштабной агрессии появилось множество собственных производств дронов по диверсифицированной схеме – чтобы России было сложнее их вычислять.
- В России производят дроны, но из зарубежных комплектующих. Среди владельцев предприятий по выпуску БПЛА оказалась даже дочь Путина Катерина Тихонова.
- В Чечне приобретают китайские дроны, не предназначенные для военных целей, минуя запрет производителя. Их производит китайская компания DJI, которая еще в 2022 году заявила, что не продает свои дроны для использования в военных целях.
- На поставку беспилотников в школы Чечни потратят около 40 млн рублей, а детский лагерь в Волгоградской области открыл вакансию пилота БПЛА. Кроме того, управлять беспилотниками научат и самих педагогов. Это лишь несколько последних примеров из регионов Северного Кавказа и юга России, которые показывают милитаризацию образования. Сайт Кавказ.Реалии разбирается в проблеме милитаризации образования.
Форум