Яростная дискуссия по поводу обрезания вспыхнула в Германии в 2012 году после того, как кёльнский земельный суд решил считать религиозное обрезание мальчиков телесным повреждением. И всё-таки в декабре 2012 годa в Гражданском кодексе ФРГ появился параграф 1631d "Обрезание ребёнка мужского пола".
Согласно этому параграфу, обрезание является законным, если оно проводится с согласия родителей и "по правилам врачебного искусства". К обрезанию мальчиков в течение первых шести месяцев жизни, допускаются "лица религиозной общины", если они прошли специальную подготовку, но не являются медиками. Это касается в первую очередь еврейских общин, в которых сыновья обрезаются вскоре после рождения.
Профессиональная ассоциация детских и юношеских врачей против этого закона и по сей день. Но сопротивление врачей легализации обрезания по религиозным мотивам остаётся безуспешным.
Бригитте Дитц, пресс-секретарь ассоциации, так прокомментировала ситуацию газете "Süddeutsche Zeitung" :
"Я считаю неправильным принятие этого закона. Он в значительной степени нарушает право ребенка на неприкосновенность. Религия родителей ставится над благополучием ребенка. Родители соглашаются с определенным риском, как, например, в случае, если обрезание производится под общим наркозом".
По данным Национальной ассоциации врачей обязательного медицинского страхования, на которые ссылается "Süddeutsche", в 2015 году было проведено 46 тысяч обрезаний для мальчиков в возрасте до 16 лет. Речь о рекомендованных с медицинской точки зрения операциях, потому что только тогда медицинская страховая компания оплачивает операцию.
"Темная цифра" мужских обрезаний
Сколько обрезаний в год проводится вообще, сказать сложно: высока "темная цифра". Считается, что доля обрезанных мужчин в Европе в среднем составляет менее 20 процентов. В Германии — около 10 процентов.Случаи обрезания были всегда, так как в Германии с незапамятных времён жили иудеи, для которых обрезание является высшей религиозной заповедью. В 1961 году Турция и ФРГ подписывают "Международное соглашение по привлечению иностранных рабочих" — и в Германию массово едут на работу турки. Явление становится более распространённым.
Сейчас обрезание стоит около 300 евро, цена может варьироваться, в зависимости от того, стационарно или амбулаторно производится операция, какой наркоз (местный или общий) и какой метод применит врач. Если обрезание производится по медицинским рекомендациям (например, при фимозе), расходы оплачивает медицинская касса, если по религиозным или косметическим, то пациент оплачивает счёт сам.
В легализации обрезания, безусловно, есть плюсы: за проведение этого обряда теперь не посадят в тюрьму, а само обрезание можно проводить в больницах при врачебном контроле, а не дома кухонным ножом или ножницами.
Критики указывают на юридические и медицинские вопросы, которые вызывает у них спорный параграф. Oсобенно проблематичной представляется неопределенная формулировка параграфа в кодексе, согласно которой обрезание в первые шесть месяцев после рождения должно проводиться "по всем правилам медицинского искусства". То есть, достаточно, если человек, который проводит данный обряд, обладает какими-то медицинскими знаниями — при этом врачом он быть не обязан.
Это абсолютно необъяснимо, считают скептики. Во-первых, наркоз и операция, проводимые дилетантом, могут быть опасны для ребенка. Во-вторых, разница между младенцем и ребенком старше шести месяцев не играет в данном случае никакой роли. Оба неспособны принимать решения до достижения совершеннолетия. Обоих следует насколько возможно защищать от халтурных практик. Однако этой защиты законопроект, несмотря на его умиротворяющую функцию, не дает.
Закон противоречит и конституции, гарантирующей неприкосновенность тела. Обрезание вовсе не так безобидно, предупреждают врачи. Оно может вызвать различные осложнения: кровотечение, заражение инфекцией, рубцевание, проблемы с мочеиспусканием. В сложных случаях может привести даже к ампутации пениса и смерти. Для детей обрезание очень болезненно.
Много веков назад оно было необходимо по гигиеническим соображениям: воды в пустыне было мало, она использовалась главным образом для питья, а не для гигиенических процедур. Обрезание должно было предотвратить заражение из-за попадания грязи. Сегодня у нас есть доступ к проточной воде, ребенка учат гигиене начиная с детсада.
Мальчикам - обрезание, девочкам - прижигание. И никакого мяса!
Среди мужчин немусульманского или нееврейского населения доля обрезанных мужчин самая высокая в США: 75 процентов, сообщает докладная записка для немецкого Бундестага . Другие данные по Соединенным Штатам, согласно этой же записке, указывают на 62,8 процента в период с 1994 по 1997 год, с сильными региональными различиями. Так, доля на Среднем Западе в этот период составляет 80 процентов, а на западе США — всего 30-40 процентов.
США — единственная западная страна, где распространено обрезание, при том, что большинство населения не являются ни мусульманами, ни иудеями. Многие американцы даже не знают, почему с ними была проведена эта операция, объясняя это гигиеной или традицией, пишет швейцарский "Blick".
Традиция была заложена в конце 19 века и объясняется скорее американским пуританизмом. В распространении обрезания в Америке в конце 19 века сыграл большую роль... Джон Харви Келлог, американский врач и предприниматель, изобретатель арахисового масла и хлопьев на завтрак. Религиозный фанатик и проповедник сексуального воздержания, он пропагандировал по всей стране обрезание как средство удержать детей и подростков от мастурбации. Он же рекомендовал прижигать кислотой клиторы у маленьких девочек.
Хлопья на завтрак, кстати, прекрасно вписывались в его концепцию: они должны были заменить мясо, которое, по убеждению Джона Харви Келлога, разжигало чувственность.
"Это часть меня самого"
О дилемме одной немецкой семьи пишет "Süddeutsche": девушка и парень встречаются, влюбляются, женятся. Катрин — крещеная, но не религиозна. Мезут (имена изменены редакцией "Süddeutsche Zeitung") - мусульманин из космополитической семьи турецких переселенцев. Каждый уважает культуру и традиции другого. У молодых людей рождается сын. Он — европейский ребёнок, решают родители. Свою религию он позже должен выбрать сам. Мать говорит с ним по-немецки, отец — по-турецки. Семья празднует и Рождество, и Рамадан. Родители хотят дать своему сыну самое лучшее из двух культур.
Но все благие намерения разбиваются об один вопрос: делать сыну обрезание или нет. Катрин боится, а для Мезута обрезание является частью его культурной идентификации. Каждый разделяет тревоги другого, но на уступки идти не хочет.
Их история — не единичный случай. Новое поколение родителей немецко-турецких детей сталкивается с необходимостью принятия решения в ситуации, когда компромисс невозможен. "Süddeutsche" приводит данные федерального статистического ведомства: на 2017 год в Германии было заключено 240 тысяч браков между немками и турками.
Мезуту было пять лет, когда во время отпуска в Турции у бабушки ему и брату сделали обрезание.
— Внезапно пришли два человека, и это просто произошло, — рассказывает Мезут. — Мне сказали: "Теперь ты станешь мужчиной".
Мальчик увидел огромный шприц с ножницами — и испугался. Его держали три человека.
"Они тянут тебе голову назад, чтобы тебе не приходилось смотреть вниз, но, конечно, ты все чувствуешь. Мы кричали и плакали", — вспоминает Мезут. Мальчикам обеспечили местную анестезию, но ни больницы, ни доктора не было.
Многие турецкие семьи из Германии предпочитают проводить обрезание в Турции. Это дешевле и и есть надежда, что приятные воспоминания о лете заглушат боль.
"Я думаю, ребёнок это переносит проще, — рассуждает Мезут. — Всё проходит быстро и остаются лишь туманные воспоминания."
Он хочет, чтобы и его сын прошел эту процедуру.
"Наверное, это звучит странно, но это часть меня самого. Я хочу позаботиться о том, чтобы турецкая община приняла моего сына. Если ты носишь турецкую фамилию и ходишь играть с мальчишками в футбол, то тебя воcпринимают как турка в первую очередь. Но если в душевой мальчишки увидят, что мой сын отличается от других, это сразу станет темой для разговоров.Тогда тебя будут воспринимать как не турка, мальчишки задразнят. Потому что ты — нечистый, нечистоплотный человек".
Ислам же запрещает изменение собственного тела, возражает Катрин. Истинный мусульманин не должен делать татуировок или пластических операций, "потому что Аллах сотворил нас такими, и мы не имеем права менять человека". Почему же мы, люди, делаем обрезание?
Ответа на свой вопрос Катрин так и не получила.
Светлана Ниберляйн
