Из Чечни вместе с семьей напавшего на пост ДПС в Ачхой-Мартане выселили родственников участников оппозиционного Рамзану Кадырову движения Niyso. Глава региона потребовал этого, заявив, что активисты вместе с гражданином Украины стоят за убийством сотрудника ГИБДД. В интервью сайту Кавказ.Реалии представитель объединения Ансар Дишни рассказал о том, что сейчас происходит в республике, как появилось движение и почему у чеченских активистов не получится объединиться с российскими антипутинистами.
Справка: "Нийсо" (равенство, справедливость – в переводе с чеченского) появилось в августе 2022 года. Участники движения называют себя информационными активистами. Их телеграм-канал – один из немногих источников информации из Чечни. Они пишут о похищениях людей кадыровцами, часть постов публикуется на чеченском языке. Из-за критики в адрес Рамзана Кадырова и его окружения родственников участников движения несколько раз доставляли в отделы полиции.
Месть за оскорбление?
– Что происходит в республике после событий в Ачхой-Мартане?
– Официально в местных СМИ – затишье, об этом не говорят, не обсуждают. Предполагаю, что это после отказа Кремля, а именно Дмитрия Пескова, комментировать ["митинг" с телом напавшего на силовиков подростка]. Но продолжаются рейды, проверки машин, телефонов, в частности, могут зайти, скажем, в торговый центр и, выбрав любого посетителя, проверить у него телефон.
Что касается родственников активистов Niyso, их выселили, они находятся в разных регионах России. Родных самого нападавшего выселили тоже, изъяли имущество. Дальних родственников не трогали.
Племянника нашего активиста Зелимхана Мустафинова все еще удерживают, кадыровцы требуют у родственников выкуп.
– Выкуп в каком размере?
– Мы этого не знаем.
– Думаете, ваших родных могут отправить на войну в качестве наказания?
– Тех, кого сейчас выселили, пока что вывезли в Ингушетию и отпустили, отдав им документы. Изъяли, естественно, дома, автотранспорт, но пока что информации об их отправке в Украину нет.
– Ваши родные как-то связывались с вами или с другими участниками Niyso? Просили остановиться, не продолжать деятельность?
– Напрямую родственники пока что не связывались с нами, контактов у наших активистов не было, поскольку они в шоковом состоянии, полагаю.
Это началось с оккупации Кавказа
– Ваше движения чеченские власти называют причастным к нападению. Почему вас обвиняют?
– Хочу уточнить, что за нами охотятся не чеченские власти, а российская власть – в лице Рамзана Кадырова. То, что обвинили нас, – это кампания, которую они начали еще задолго до этих событий. Они пытались ликвидировать наших активистов. Спецслужбы стран, где мы проживаем, нас предупреждали. Также они пытались подкупить нас, предлагая огромные средства, пытались собрать компромат. Подсылали журналистов, каких-то активистов, каких-то воинственных молодых людей, с нами связывались много людей, спрашивая о взрывчатых веществах, о нападениях.
Мы и публично, и в частном порядке предупреждали молодежь о провокациях, призывали, чтобы они не совершали подобные акты вроде нападения в Ачхой-Мартане. И это действие никоим образом с нами не связано, про этого человека мы узнали от жителей Чечни, которые прислали нам информацию.
– Известно ли вам, почему этот подросток мог напасть на полицейского? Есть предположения, что это могла быть месть за оскорбление. Знаете ли вы что-нибудь об этом?
– Самая достоверная версия – месть, ссора с убитым сотрудником. Буквально сегодня мы получили информацию о том, что между ними была ссора, что тот [убитый сотрудник ГИБДД] оскорбил. Когда парень зашел в этот магазин [откуда он затем выбежал с ножом], ему в этом же магазине кто-то сказал: а вот тот, кто тебя оскорбил. И на эмоциях парень выскочил.
Также мы получили информацию, что этот парень ранее стоял с девушкой, разговаривая, и эти сотрудники подошли к нему, потребовали телефон, чтобы проверить, зная, что он приезжий из Москвы. Приезжих чеченцев – будь то из европейских стран или из других регионов России – в республике особенно тщательно проверяют, зная, что доступ к информации за пределами Чечни более свободный. Так вот, перед этой девушкой его оскорбили, перед этой девушкой они подрались, его потом увезли, но выпустили.
Односельчане этого парня нам рассказывали, что он обычный чеченец, который проживал в Москве, приезжал погостить, и вот случился бытовой конфликт, на почве этого конфликта он и совершил вот этот акт.
– Тот человек, которого упоминал Кадыров, гражданин Украины Андрей Романович, который якобы стоял за атакой, – вам что-либо о нем известно?
– Нет, этого человека мы не знаем. Честно говоря, Кадыров сообразил какой-то, можно сказать, винегрет, свалив украинские спецслужбы, информационных активистов и радикалов в одну кучу. Я даже не понял, на кого они конкретно хотели "накинуть" вину, но получилось нелепо.
Мы не знаем никого в спецслужбах Украины, у нас никаких контактов нет, кроме как с журналистами, с какими-то активистами могут быть контакты.
– Практика коллективной ответственности – это чеченские традиции или кадыровские?
– Это не чеченские традиции. Даже если взглянуть на историю чеченцев, то вот были моменты, когда из-за кровной мести целая фамилия или же целый тейп покидали родовое село и переселялись. Это был исключительно добровольный акт, проявление уважения к семье жертвы. В нынешней форме – той, что мы сейчас наблюдаем, – такого не было. Это началось с оккупации Кавказа, когда целые семьи – например, абрека Харачоевского и всех его родственников – разделили и выслали. Коллективная ответственность в виде высылки людей – это абсолютно чуждое чеченскому обществу, как и в религиозном плане, так и в плане особенностей нашего народа.
Цель – деоккупация
– Расскажите о Niyso. Что это за движение, какие у него цели?
– Niyso – это собрание неравнодушных людей, которые видят, что творится вокруг нашего народа, да и в целом в России по отношению к кавказцам. Niyso появилось как информационная площадка, на которой освещали преступления [власти], в частности похищения молодых людей. Сегодня мы ведем и информационную работу, и просвещение нашего народа – в политическом плане и религиозном планах. Также мы имеем тесные контакты с правозащитниками, есть у нас и благотворительное направление.
Главная цель для нас – это то, что нам оставили наши предшественники: деоккупация нашей земли и установление справедливого, подходящего нашему народу закона.
Даже некоторые командиры связывались с нами, присылали данные
– Какие методы для достижения этой цели вы считаете приемлемыми?
– Приемлем любой рациональный метод, соответствующий нашим убеждениям и традициям. Мы видим, что чисто информационной работой или же просвещением народа независимости не добыть.
Сегодня нужно удержать молодежь от подобных актов одиночных нападений [как в Ачхой-Мартане], потому что это ни к чему хорошему не приведет. Но мы не исключаем любые методы в рамках разумного, которые были переданы нам от наших предшественников, будь то информационно-аналитический, политический, дипломатический или военный.
– Кого вы называете своими предшественниками?
– У нас было много лидеров, начиная с шейха Мансура, которые пытались добиться свободы и независимости. Всех, кто сражался, трудился, усердствовал ради достижения независимости от России, мы называем своими предшественниками.
– Методы достижения целей могут быть в том числе силовыми?
– Конечно.
– Есть ли у вас возможности для этого?
– Думаю, время покажет, какие у нас возможности и как мы ими сможем распорядиться.
–Откуда вы получаете информацию о том, что происходит в Чечне? Всегда ли этой информации можно доверять?
– У нас существует система проверки информации. Одни и те же данные мы получаем из разных источников, мы все перепроверяем. Мы получаем 90% информации непосредственно от людей из Чечни, в том числе из разных структур и ведомств, которые находятся на территории республики.
– Есть ли у вас какая-то поддержка внутри кадыровских рядов?
– Да, есть и такие люди. Например, после начала [полномасштабной] войны в Украине. Когда они чувствуют уязвимость, слабость со стороны самого Кадырова, может быть, у них появляются мысли, что вот-вот что-то случится, произойдут какие-то изменения. Даже некоторые командиры связывались с нами, присылали свои данные, фотографии удостоверений, говорили: в случае чего – я буду с вами, засвидетельствуйте, что если вдруг что-то изменится, я был против этих преступлений, против оккупации. Пытаются страховаться. В том числе есть люди, которые предоставляют ценную информацию.
Шариатская Чечня?
– Вы несколько раз сказали про независимость Чечни. Что вы подразумеваете под свободой?
– В первую очередь – вывод российских войск и полное освобождение нашей земли. Мы никогда не были под столь сильным угнетением, как в последние 20 лет. Один из чиновников недавно выступил на телеканале ЧГТРК "Грозный" после ачхоймартановских событий и призвал сотрудников полиции проявить уважение к простым людям. Меня удивили комментарии под этим видео. Люди искренне радуются, как дети радуются чему-то незначительному.
Это показывает, насколько они привыкли к угнетению, к этим преступлениям, что искренне радовались даже таким естественным, нормальным высказываниям, которые в любом другом государстве даже не заметили бы. Нам необходимо избавиться от оккупации и освободить свою землю. Мы сами будем решать, как нам жить и развиваться.
Нас объединяет идея деоккупации нашей земли
– Независимая Чечня будет шариатской?
– Наш народ издавна жил и боролся во имя Бога, почти все наши традиции сформировались под влиянием ислама. Сложно представить себе какой-то иной уклад жизни для народа, где назвать кого-то немусульманином считается серьезным оскорблением.
– Выступающих за независимость условно можно разделить на несколько групп. Есть те, кто за шариатскую Чечню, есть те, кто за светскую, и есть те, кто за Чечню, основанную на традиционном праве. Почему не получается объединиться?
– С учетом глобальных изменений, произошедших в мире, и политической обстановки, естественно, что среди чеченцев, занимающихся политикой и находящихся за рубежом, существует разные видения будущего. С некоторыми у нас есть фундаментальные различия, с другими – точки соприкосновения и пространство для диалога. Объединить всех не получится, и это нормально. Каждый продвигает свое мировоззрение и картину будущего.
– Ичкерийцы – ваши союзники?
– Ичкерийцы – понятие растяжимое. Есть люди, называющие себя сторонниками Ичкерии и люто нас ненавидящие. Они занимаются доносами, клеветой и всячески демонизируют нас. Очевидно, что с такими союза не будет. Но мы готовы сотрудничать и взаимодействовать с теми, кто разделяет наши ценности и цели.
– Есть ли какая-то объединяющая чеченцев фигура в оппозиционном движении?
– Я не вижу, что сегодня есть какие-то личности, которые объединяют нас. Нас объединяет идея деоккупации нашей земли.
Чужая война
– Война в Украине и участие в ней чеченцев – что вы об этом думаете?
– Это абсолютно чужая для чеченцев война. Мы не должны выступать на стороне России, мы не должны воевать на стороне оккупанта, который до сих пор продолжает удерживать нашу землю.
– Чеченские отряды на стороне украинцев – это хорошо или плохо?
– Нанесение урона РФ – это плюс для нашей борьбы. Но мы не считаем, что чеченцы должны принимать участие в боевых действиях. Можно обучаться, перенимать опыт и технологии.
– Те, кого отправляют из Чечни воевать на стороне России, – думаете, их всех насильно отправляют?
– Нет, не всех насильно отправляют. Последнюю отправку из Чечни я наблюдал и поспрашивал про людей, которых показывали на видеоролике. Не все были чеченцами.
– Я имею в виду именно чеченцев.
– Да, к сожалению, есть те, кто отправляется туда добровольно – из-за денег, по материальным причинам.
Кадыров для Москвы – хорошая марионетка
– То есть чеченцев, которые едут на войну, скажем так, по зову сердца, "защищать интересы России", вы думаете, таких нет?
– Пока что не встречал таких. Я думаю, идеологически настроенных людей, которые туда едут, как пытаются доказать, "на джихад" – воевать против западной культуры, – вот из-за этих сказок никто туда не едет.
– В оппозиционной чеченской среде принято разделять кадыровцев и чеченцев, но разве кадыровцы – не чеченцы?
– Кадыров – это чеченец. Однако мы отказались от формулировки "кадыровцы", так как она вводит людей в заблуждение, якобы кадыровцы – личная армия Кадырова. Нет, кадыровцы – это сотрудники российских оккупационных структур, а Кадыров – российский чиновник, назначенный Кремлем. Единственное отличие кадыровца от прикомандированного из Москвы – это то, что он родился в чеченской семье.
– Кадыров для Москвы – он кто? Если уйдет он, на кого могут "сделать ставку" в Кремле?
– Кадыров для Москвы – хорошая марионетка, которая беспрекословно выполняет любые поставленные задачи, беспрекословно служит. Я считаю фантастикой то, что пишут о ссоре Кадырова с Кремлем. Все это раздувается с целью укрепить его авторитет, показать самостоятельность Кадырова, которой на самом деле не существует. Если Кадыров уйдет – найдут такого же. Или в Москве уже нацелены на кого-то конкретного и продвигают его в медийном плане. По моим наблюдениям (не знаю, согласятся ли со мной мои коллеги), следующим ставленником будет [глава правительства Чечни] Магомед Даудов.
Российская оппозиция и свобода
– Можно ли говорить, что есть солидарность между российской и чеченской оппозицией?
– Может, есть какие-то контакты, какое-то взаимодействие, но мы им не доверяем. Считаем, что, будь то оппозиция или правящая элита, – у всех одинаковые идеи и амбиции. Даже если к власти в России придет оппозиция, мы не считаем, что она даст свободу и независимость малым народам. Все останется по-прежнему – просто поменяются декорации.
– Вы считаете, российская оппозиция должна говорить о праве чеченцев на самоопределение, особенно сейчас – в контексте войны в Украине?
– Думаю, не совсем корректно говорить о праве на самоопределение, когда речь идет о стране, которая сотни лет сражается против оккупации со стороны России. Я считаю, что российская оппозиция должна говорить о прекращении оккупационной кампании в Чечне, которая стоила сотен тысяч жизней с обеих сторон: мирных жителей Чечни и военных оккупантов из России.
– Правильно ли я вас понимаю: вы считаете, что у российской оппозиции сохраняется так называемое имперское мышление по отношению к Северному Кавказу, к Чечне?
– Да, я думаю, что все сводится к высказыванию [политика Михаила] Ходорковского: он сказал, что сражался бы за Кавказ, потому что это завоеванная земля и они должны ее удержать.
Пусть каждый живет на своей земле
– Вы думаете, что российская оппозиция игнорирует проблемы Чечни или недостаточно о них говорит?
– Я считаю, что российская оппозиция видит продолжение своего государства именно в нынешнем состоянии. То есть, даже если у них есть идея убрать "Единую Россию" как партию, они все равно опираются на нынешний генералитет Российской Федерации, на нынешних чиновников, которые вполне могут продолжить свою деятельность при новой власти, если верх возьмет оппозиция. И чтобы не дразнить этих генералов российской армии, им выгодно говорить, что Кавказ останется в составе России, что Кавказ – это российская земля.
– Что должно произойти, чтобы между чеченской и российской оппозицией установилось партнерство?
– В первую очередь они должны признать минимальное: геноцид чеченского народа. Осудить войны, проявить солидарность с нами в вопросах причин гибели людей, которых они погубили. Признать, что Россия оккупировала территорию Чечни. Они обязаны это признать – а не пытаться подогнать чеченское сопротивление под понятия терроризма и экстремизма.
– Вы употребили слово "геноцид". Вы считаете, что во время двух войн в республике происходило именно это?
– Да, мы, чеченцы, знаем, что это был геноцид. Более того, мы считаем, что этот процесс все еще продолжается.
– У вас нет ощущения, что, когда началась война против Украины, у российской оппозиции могло появиться больше понимания того, с чем чеченцы столкнулись в девяностые и нулевые годы?
– Возможно, у некоторых отдельно взятых личностей такие мысли есть. Но почему-то публично мы до сих пор не заметили проявлений солидарности.
– Несомненно, есть российские оппозиционеры, которые стремятся к демократическим переменам в России. Что бы вы им хотели сказать?
– Я бы хотел, чтобы они поняли нас как людей. Чтобы они посмотрели на нас как на людей, которые хотят жить и развиваться, а не как на тех, кого оккупировали, завоевали, как на тех, кто находится в статусе второсортных.
– Как могут сосуществовать Россия и свободная Чечня? Думаете, русские и чеченцы смогут понять друг друга?
– Я думаю, что стремиться понять друг друга нам и не надо. Пусть каждый живет на своей земле. Да, любые страны имеют какие-то взаимоотношения в политическом плане, в плане безопасности, в торговом плане, в экономическом. В дальнейшем, конечно же, по мере изменения мышления правящей элиты в России, может, что-то получится. Конечно же, в первую очередь мы должны стремиться к миру, но, к сожалению, за последние столетия мы такого не наблюдали.
– На каких условиях Москва могла бы отпустить Чечню?
– Если Россия сама израсходует средства и силы или же если случатся события наподобие развала Советского Союза.
– Если что-то подобное вроде развала и последующей, скажем так, борьбы за независимость последует, то, по вашим ощущениям, готовы ли чеченцы к новой войне?
– К войне, я думаю, никто не готов, никто не желает войны. Последнее, о чем любой народ, в том числе и чеченский, думает – это война. Безусловно, было бы лучше, если бы мы могли достичь независимости иными способами.
***
Сайт Кавказ.Реалии попросил живущего в Чечне политолога прокомментировать реакцию официального Грозного на критиков кадыровского режима.
Политолог из Чечни (имя мы не указываем из-за репрессивного российского законодательства):
– Niyso сегодня как бельмо на глазу чеченских властей. Чаще всего их сообщения о произволе кадыровцев подтверждаются. Администрация Кадырова старается, чтобы все информационное поле, касающееся республики, было вычищено полностью. А такие проекты, которые делаются из-за рубежа, слабо поддаются влиянию.
Но есть механизмы, которые уже апробированы на других: мы видели, как блогеру Тумсо Абдурахманову объявляли кровную месть, видели покушение на него, знаем, как прессуют родных блогера Хасана Халитова, лицезрели согнанный митинг против братьев Янгулбаевых. Родственников всех этих людей, как и родственников политика Ахмеда Закаева, отправляли на войну в качестве наказания.
Большая удача для кадыровских чиновников – то, что чеченские оппозиционеры не могут никак объединиться. Все эти группы активистов вроде бы борются против режима Кадырова, но при этом у них есть внутренние склоки, претензии друг к другу. Они по-разному видят свои задачи, хотя все заявляют о том, что хотят независимости Чечни. И потому нельзя говорить о том, что они имеют влияние на массы людей. На какую-то часть – да, возможно. Но и то – потому что люди ищут альтернативные источники информации.
- Вечером 7 апреля в Чечне произошло нападение на полицию. Первыми об этом сообщили активисты оппозиционного движения NIYSO. Спустя два часа региональное управление Следственного комитета опубликовало официальную информацию: житель Ачхой-Мартана напал с ножом на сотрудников патрульно-постовой службы на посту ДПС. Нападавшего убили ответным огнем. Один полицейский скончался от полученных ранений в больнице.
- На совещании с главами силовых ведомств Рамзан Кадыров заявил, что напавший приехал из Москвы, а его действиями якобы руководили некие люди, которые сейчас находятся в Турции и Украине. В движении NIYSO подчеркнули, что прозвучавшие в этом заявлении угрозы главы республики были адресованы в том числе их активистам.
- 9 апреля тело убитого подростка привезли к администрации Ачхой-Мартана – на так называемый митинг. Власти потребовали, чтобы на нем присутствовали школьники, учителя и сотрудники бюджетных учреждений.
Форум