Проект "Активатика" выпустил документальный фильм "Узники" о похищениях и пытках граждан Украины на территориях, оккупированных Россией. В нем представлены свидетельства их родных и близких, которые описывают обстоятельства задержаний и издевательства, которым подвергаются украинцы в российских СИЗО и тюрьмах.
Там, по оценкам украинских правозащитников, сейчас находится как минимум 7000 гражданских узников. Их точное число неизвестно. Авторы фильма говорят, что поводом для попадания в тюрьму гражданских лиц на оккупированных Россией территориях Украины может стать что угодно – от фото российской техники или украинского флага в телефоне до разговора на украинском языке. У людей под пытками выбивают показания, обвиняют их в терроризме и шпионаже, и они получают огромные сроки.
Сколько мирных украинских граждан умерли или были убиты в российском плену, тоже неизвестно. Одной из погибших стала 27-летняя журналистка издания Hromadske и внештатный автор "Украинской правды" Виктория Рощина. О ее смерти стало известно 10 октября этого года. Она активно писала о жизни на оккупированных территориях Украины и дважды попадала в плен к российским силовикам. Родным Виктории сообщили, что она умерла 19 сентября 2024 года. Останки журналистки обещают вернуть "украинской стороне в рамках обмена телами задержанных". Причина смерти не уточняется. Рощину должны были включить в очередной список на обмен пленными. Ее этапировали из Таганрога в СИЗО "Лефортово" в Москве. Обстоятельства смерти журналистки пока не установлены.
Историю появления ленты о пленных мирных украинцах, их задержаниях, пытках и смертях Радио Свобода рассказала одна из авторов фильма "Узники", живущая в Эстонии активистка Евгения Чирикова:
Татьяна Плачкова не военная, она обычная женщина, ужасно милая, эта история меня просто очень сильно подкосила
– Наша команда три года помогает в тюрьмах российским политическим заключенным и гражданским украинским узникам. Первое время я думала, что их десятки – это какие-то истории, что называется, разовые. А потом я узнала про историю Татьяны Плачковой. (У нее с мужем был небольшой бизнес в Мелитополе – два кафе. Российские силовики провели обыск в их квартире, арестовали их и обвинили в шпионаже. – РС.) Мы ее готовили к обмену, после того как она была похищена в Мелитополе вместе с мужем. После этого она попадает в больницу в тяжелейшем состоянии. В конце концов она умирает, и я понимаю, что это следствие того, что она побывала в этом концентрационном лагере. Она не военная, она обычная женщина, ужасно милая. И вот эта история меня просто очень сильно подкосила. У меня не хватает слов, как это все описать. Это был шок.
Я начала активно искать информацию. Мы просто поняли, что история Татьяны Плачковой – это одна из тысяч историй. Мы активнее начали работать с украинскими правозащитниками из "Громадянской свободы". Они собирают эти свидетельства. По их данным, минимум 7 тысяч именно гражданских украинских узников, которые были похищены на оккупированных территориях, находятся в российских тюрьмах. Это не военные, это именно гражданские люди. Сколько таких людей остается в пыточных тюрьмах, на оккупированных территориях – это не знает просто никто. Мы сейчас активно собираем свидетельства. Это кошмар.
– Есть какая-то общая схема, как украинские гражданские лица, мирные граждане оказываются в российских тюрьмах?
Они собирают данные про людей, которые каким-то образом себя идентифицируют с Украиной. Они могут просто читать на украинском языке
– Этому будет посвящена наша следующая серия. Мы назвали ее "Система" и покажем, как это происходит. Из того, что мы знаем сейчас: я думаю, что уже есть уже какие-то инструкции, по которым действует эта оккупационная сила. Они собирают данные про людей, которые каким-то образом себя идентифицируют с Украиной. Они могут просто читать на украинском языке, у них могут быть украинские флаги в телефонах, они могут у себя дома держать украинскую литературу. Вот этого достаточно, чтобы быть арестованным, чтобы тебя пытали и отправили в тюрьму на десятилетия, потому что эти люди получают огромные сроки по статьям о терроризме и шпионаже.
– Есть понимание, в каких именно тюрьмах содержатся украинские граждане?
Средний вес мужчины при росте в 180 сантиметров составляет 40 килограммов, то есть там происходят реальные пытки голодом
– География очень широкая. Обычно это всегда какие-то отдельные места в этих тюрьмах: их не содержат вместе с российскими заключенными. Есть одна специальная тюрьма. Мы знаем только про одну, но, может быть, их больше. Это то самое знаменитое СИЗО в Таганроге, после которого на этапе умерла Вика Рощина, где сейчас содержится один из героев нашего фильма Дамиан Омельяненко. Это тюрьма, где просто не смолкают человеческие крики. Люди, которых удалось обменять из этой тюрьмы, рассказывают, что средний вес мужчины при росте в 180 сантиметров составляет 40 килограммов, то есть там происходят реальные пытки голодом. Это просто Бухенвальд. Это не укладывается в голове.
– Вы заговорили о Виктории Рощиной, журналистке, которая погибла в российском плену. У вас есть понимание, почему она погибла?
Это геноцидная практика, для того чтобы запугать и подчинить местное население
– Абсолютно. Я понимаю, почему происходит этот ужас, когда гражданских украинских лиц похищают с территории оккупированной Украины, пытают и отправляют в тюрьмы, в том числе и Вику Рощину. Единственный резон, зачем это делается, – геноцидная практика, для того чтобы запугать и подчинить местное население. Единственное, почему сейчас пытают гражданских украинцев в тюрьмах, – это потому, что они себя идентифицируют как украинцы. Вот почему их убивают и пытают, в том числе и Вику Рощину. Она себя идентифицировала как украинка. Этого достаточно. Им не нужен никакой обменный фонд. Они просто устраивают геноцид на оккупированных территориях. О каком перемирии мы можем сейчас говорить, когда тысячи гражданских украинцев, не военных, отправляют на пытки и смерть? И сколько их погибло, сколько было расстреляно, сколько не прошло фильтрацию – мы этого просто не знаем.
– Какие есть механизмы освобождения украинцев из российских тюрем и СИЗО?
Надо говорить об этой проблеме и требовать от Путина их освобождения
– Это очень сложный вопрос. Нам сейчас удалось освободить за три года только троих гражданских украинских узников. Всего, по данным "Громадянских свобод", было освобождено 176 человек. Прежде всего, об этом надо начать говорить. Надо говорить об этой проблеме и требовать от Путина их освобождения. Сейчас Россия не признает, что они тысячами задерживают гражданских лиц на оккупированных территориях. Мы должны, прежде всего, начать заявлять об этом, и тогда обмен будет происходить. Сейчас их не обменивают. Нам чудом удается их вставлять в эти списки по обмену военных, но они же не военные. Вот в чем ужас. Почему мы сейчас активно распространяем этот фильм про гражданских украинских узников, потому что они не видны миру. Их тысячи, и они не видны.
– Вы сказали, что вам удалось помочь освобождению трех человек. Это был какой-то обмен?
Будут новые захваты украинских территорий, и будут новые пытки
– Да, это был обмен военных. И нам просто удалось вставить в него гражданских лиц. Будем их так менять до тех пор, пока эта проблема не будет признана. Мы будем их обменивать до конца жизни. Будут новые захваты украинских территорий, и будут новые пытки. До тех пор, пока вопрос о требовании освобождения этих людей не будет поставлен в политическую плоскость, прежде всего в Европе, так и будет. То есть сейчас вообще нет механизма их обмена. Их как бы нет ни для общества, ни для системы. Вот почему они там умирают, вот почему с ними можно делать все что угодно. Их признают террористами под пытками, их признают шпионами – и вот что происходит, – говорит Евгения Чирикова.
