В Венском земельном суде прошел повторный процесс над Робертом К., обвиняемым в убийстве 7-летней чеченской девочки Хадишт. После того, как на предыдущем процессе два психиатра, работавшие с подростком, пришли к противоположным выводам относительно его вменяемости, Верховный суд принял решение провести еще один процесс с привлечением третьего, независимого эксперта.
Этим экспертом стала Катрин Севеке, известный в Австрии специалист в области детской психиатрии. На протяжении двух месяцев она регулярно встречалась с 18-летним Робертом. На основе бесед с отбывающим наказание в закрытой тюрьме для социально опасных преступников психиатр составила заключение, которое и было представлено на суде.
Психиатру Роберт рассказывал о жизни в тюрьме, а также о воображаемой девушке Анатонии, которая является ему в камере. Он заявил, что убитую им Хадишт он любил и хорошо к ней относился и не понимает, почему он расправился с ней. По словам Роберта, совершить убийство ему приказали "голоса в голове".
Белоснежная рубашка и видения в камере
Процесс над Робертом был открытым. Желающих посетить заседание оказалось так много, что в зале не осталось ни одного свободного места. Чеченцев среди зрителей было на удивление мало. Зато было много студентов юридических факультетов и журналистов. Родственников Роберта на суде, по понятным причинам, также не было. Его семья, опасаясь кровной мести, эмигрировала из Австрии вскоре после того, как Роберта арестовали, и теперь проживает в тайном месте под новыми именами.
Тем не менее, на суде, куда Роберт заявился в белоснежной рубашке и светлых джинсах, молодой человек заявил, что родные посещали его в тюрьме и что они пишут ему письма. Также молодой человек утверждал, что, в то время как он находится в зале суда, его любимая девушка Антония, которая теперь, как он говорит, "почти как его жена", ждет его возвращения в камере. На замечание судьи о том, что Антония не существует, Роберт ответил: "Для меня – да. Для меня Антония реальна".
Эксперт Катрин Севеке на суде рассказала о том, что, по ее убеждению, Антония, как и все остальные персонажи в голове Роберта, – это не шизофреническая галлюцинация, а результат неумеренного увлечения компьютерными играми. То, что Роберт К. болен тяжелым расстройством личности, Севеке сомнению не подвергает. Однако, по ее мнению, его болезнь не была определяющим фактором при совершении преступления. Для этого он слишком осознанно вел себя во время и сразу после убийства, например тщательно скрывал следы преступления.
Таким образом, она подтвердила версию другого психиатра, Петера Хоффмана, который пришел к выводу, что тлеющая шизофрения мальчика начала развиваться уже после совершенного убийства – под воздействием стресса и тюремного заключения в одиночной камере.
"Вы натравливаете на меня чеченцев!"
Защиту Роберта представляли на суде два адвоката. Одна из них – Лиана Хиршбирн, которая еще во время первого суда над обвиняемым сделала себе немало рекламы участием в телевизионных шоу, где рассказывала о том, что некие чеченцы угрожают ей за защиту убийцы.
Никаких доказательств существования таких угроз она не приводила. На последнем суде выпадками в адрес одних только чеченцев она не ограничилась – объектом ее вербальной атаки стал адвокат семьи Хадишт Николаус Раст.
"Вы натравливаете на меня чеченцев!" – заявила она коллеге и попросила суд отказать ему в праве представлять семью потерпевших. Однако судья отклонил эту просьбу.
Вменяем или нет – вот в чем вопрос
На процессе речь не шла о виновности Роберта. Как и о том, чтобы подвергнуть сомнению состояние его психического здоровья на данный момент. Речь шла лишь о том, был ли он вменяем в момент совершения убийства. Определить это предстояло присяжным.
После долгого перерыва присяжные озвучили свое решение – Роберт К. отдавал себе отчет в том, что делает, и на момент убийства он был вменяем. После этого судья вынес новый приговор – 12 лет тюрьмы, а затем бессрочное пребывание в закрытом психиатрическом учреждении для социально опасных преступников.
Это на год меньше тюремного срока, вынесенного на прошлом суде. Но это означает, что Роберт К. на год раньше отправится в закрытую клинику, а она считается гораздо более страшным наказанием, чем пребывание в тюрьме.
