36-летняя Анжела Канаева из Дагестана пытается через суд забрать у бывшего мужа Ильмидина Хасаева троих детей. Сейчас её старшей дочери двенадцать лет, сыну – десять, а младшей – восемь. Они, по её словам, тайком от отца и свекрови пишут ей письма, передают свои рисунки и просят забрать к себе. Однако во время встреч в присутствии родственников дети на неё не реагируют и не разговаривают с ней. Она предполагает, что они боятся реакции отца и бабушки. 25 августа суд в очередной раз отказал в её просьбе определить место жительства детей с матерью.
Канаева жила с мужем в исламском браке шесть с половиной лет, до тех пор пока, согласно её рассказу, её не выгнали в 2015 году. Детей, по её словам, она взяла с собой.
Спустя три месяца ей позвонили из органов опеки Бабаюртовского района, в котором живёт бывший муж, и потребовали привезти детей к дому экс-супруга. Когда она приехала, её встретили представители органов опеки и участковый. Они и потребовали оставить детей в доме бывшего мужа. Бывшая свекровь, как рассказывает Канаева, при всех присутствующих пообещала отдать детей, когда она "встанет на ноги". Порядок общения с детьми тогда определили органы опеки. Через полгода она приехала за детьми, но бывшая свекровь, по её словам, её выгнала.
"Мне сказали: "Твоих детей здесь нет", – вспоминает Канаева.
С тех пор, по её словам, она неоднократно пыталась забрать детей, однако каждый раз встречается с сопротивлением свекрови. Она безуспешно жаловалась в органы опеки и в аппарат уполномоченного по правам ребёнка.
Она имела возможность видеть детей во второе и четвёртое воскресенье месяца с девяти утра до шести вечера
В июле 2019 года Канаева обратилась в местный суд с иском об определении порядка общения с детьми. Там было заключено мировое соглашение. Согласно ему, она имела возможность видеть детей два раза в месяц: во второе и четвёртое воскресенье месяца могла забирать их с девяти утра до шести вечера. Но, по её словам, эти условия в документе вписаны чужой рукой, и она с ними не согласна.
Летом 2020 года она обратилась в Бабаюртовский райсуд с иском об определении места жительства детей с ней. Суд решил, что дети должны остаться с отцом, сославшись на результаты их судебно-психологической экспертизы, которая выявила привязанность детей к отцу и бабушке. Мать, согласно этим результатам, "не воспринимается детьми как член семьи".
"Дети полностью адаптированы к постоянному проживанию в семье отца, микросоциальному окружению, распорядку, связанному с учебной деятельностью, и выражают желание постоянно жить в семье отца", – написано в решении суда.
По мнению органов опеки Бабаюртовского района, проживание детей с отцом соответствует их интересам.
Анжела Канаева с рисунками своих детей
Канаева обратилась с жалобой на это решение в Верховный суд Дагестана. По её мнению, суд первой инстанции нарушил принцип состязательности, поставив бывшего мужа в более привилегированное положение: в частности, он не учёл, что, как утверждает она, отец и бабушка детей силой, против её воли отняли у неё детей. Суд, согласно жалобе, не учёл и то, что общение матери и детей пресекается для того, чтобы дети от неё отвыкли. Также не был допрошен ряд свидетелей, среди которых, к примеру, бывшая невестка Хасаевых Динара Салимурзаева.
Адвокат Канаевой Эльмира Гаджиева обратилась к нотариусу с просьбой допросить Салимурзаеву. Из её протокола допроса следует, что она стала свидетелем того, как Анжелу выгнали из дома, избив дубинкой, и отказались отдавать детей.
"Калимат (свекровь) обещала Анжеле вернуть детей при условии, если Анжела сможет встать на ноги и обеспечить детей жильём и всем необходимым. Я лично забирала с рук её маленькую дочку. Анжела сильно плакала и ушла вся в слезах со двора Хасаевых с обещанием, что своих детей она заберёт обратно. Калимат и Ильмидин настраивали детей против Анжелы. Говорили, что она плохая, что она бросила их и ушла, чтобы дети разлюбили свою маму", – рассказала Салимурзаева.
25 августа Верховный суд Дагестана рассмотрел жалобу на решение Бабаюртовского суда. Дело рассматривала коллегия из трёх судей. Они интересовались у Канаевой, где она работает, где и с кем живет, сможет ли уделять время детям и отводить их в школу, если они будут учиться в две смены.
Потом устроилась в магазин и как сумасшедшая стала. Никого не слушала
Бывший муж Канаевой Ильмидин начал своё выступление словами: "Это всё враньё". Бывшая супруга, по его словам, ушла от него сама. Одна из судей поинтересовалась, нормально ли Анжела Канаева выполняла обязанности матери шесть с половиной лет совместной жизни. Он ответил утвердительно, но сказал, что "потом устроилась в магазин и как сумасшедшая стала. Никого не слушала. За детьми ухаживать не хотела". Оставлять детей с матерью, по его мнению, нельзя: "Она их бросит. Чужие люди их воспитают".
Его адвокат отметил, что дети живут с отцом всю жизнь, ходят в школу и завели там друзей, поэтому отправлять их "в какую-то неизвестность" несправедливо.
По его мнению, Канаева затеяла борьбу за детей, когда у неё стали требовать алименты. Об этом, по его мнению, свидетельствует и то, что изначально, в 2019 году Канаева обратилась в суд с иском об установлении порядка общения с детьми, а не об определении их места жительства.
Рисунок детей Анжелы Канаевой
Канаева тоже обвиняет семью бывшего мужа в корыстных целях. Свекровь, по её словам, добивается от неё "отказной" на детей, чтобы получать пособия на их содержание. Суд выслушал мнение и двух старших детей. На время их допроса корреспондента Кавказ.Реалии попросили выйти из зала. В судебном процессе участвовал представитель органов опеки Бабаюртовского района. Он сообщил, что условия проживания детей у Хасаевых соответствуют нормам и нареканий к воспитанию детей у них нет.
В итоге судебная коллегия решила отказать в удовлетворении иска Канаевой. Она планирует обжаловать это решение.
***
На Северном Кавказе зачастую после развода дети остаются с отцом, на сторону которого встают не только сторонники традиционных ценностей, но и светский суд.
30 июля Нина Церетилова при участии психолога, сотрудников органа опеки и приставов не смогла забрать троих детей у бывшего мужа, ограниченного в родительских правах. По словам Церетиловой, приставы не содействовали в возвращении детей, а, наоборот, мешали.