Почему в России протест незаметный? Сколько в России политзаключенных и кто они? Как приблизить желанный мир в Европе? Об этом говорил в Берне сопредседатель "Мемориала" Олег Орлов. Радио Свобода рассказывает о конференции "Правозащитное движение в России, вчера и сегодня", которую организовала ассоциация "Швейцарский Мемориал".
В первую субботу ноября в реформатской церкви Берна Патрик Серио (Patrick Cériot), президент некоммерческой организации "Швейцарский Мемориал", отчитался о работе за год. Затем живущая нынче в эмиграции исполнительный директор ассоциации "Мемориал Будущего" Елена Жемкова объяснила, как работает "Мемориал" после ликвидации в России:
Елена Жемкова, первая слева
"Мы уверены, что наша работа по сохранению памяти о жертвах советского террора и защите прав и свобод человека выполняется в интересах России и ее народов, – сказала Елена Жемкова. – "Международная ассоциация "Мемориал" – это сеть из 17 организаций, среди них и швейцарская. Правление объединяет коллег из России, Германии, Италии, Польши, Чехии, Франции". Физически уникальный архив "Мемориала" находится в Москве, сохранить его доступность и цифровых копий важно. Востребован просветительский опыт "Мемориала". В этом году лучшие авторы из 300 участников конкурса "Человек в истории" побывали в летней школе в Армении. До 6 января будущего года в Bauhaus Museum Weimar открыта выставка "Другая Россия. Мемориал: борьба за историческую правду и демократию", она может быть показана и в других странах".
Затем перед коллегами выступил сопредседатель Совета Центра защиты прав человека "Мемориал" Олег Орлов. После приговора на 2,5 года за "дискредитацию российской армии" Орлова смогли освободить при обмене заключенными между Россией и западными странами. Мы приводим его речь:
"Сегодня в Берне была трогательная церемония "Возвращение имен". В разных странах мы делаем одно большое дело. Идет страшная, агрессивная война в Украине, развязанная Россией, моей страной. При этом в Украине продолжает работать Харьковская правозащитная группа, важнейший элемент украинского гражданского общества и часть "Мемориала". Мы остаемся друзьями, единомышленниками, вместе боремся и против агрессии, и против путинского режима. И я рад работать вместе для восстановления исторической правды, увековечивания памяти жертв политических репрессий. Предлагаю вместе работать также и против того, что, к нашему общему ужасу, усиливается в Европе, – готовность простить Путину преступления, умиротворить агрессора, мир любой ценой на условиях агрессора, лишь бы сюда пошел дешевый газ. Давайте говорить правду о том, что происходит в путинской России.
В начале вторжения России в Украину в разных российских городах на протестных акциях задержали 19 тысяч человек. Испугавшись протестов, власть быстро приняла репрессивные законы. Хорошо говорить из Европы, что россиянам надо выходить на манифестации. А в России есть статья "О дискредитации использования армии для защиты мира и безопасности" – по версии Кремля, российская армия в Украине защищает мир. И под эту статью, по мнению российского суда, подпадает любая критика действий российских вооруженных сил, наказание – до 5 лет лишения свободы. И меня тоже обвинили именно по ней. Суд даже не пытался доказывать, что военное вторжение в Украину было в интересах России, международного мира и безопасности.
Олег Орлов на пресс-конференции в Берне. 2 ноября 2024 года
Есть статья "Публичное распространение заведомо ложной информации об использовании вооруженных сил". Вы выходите с плакатом о преступлениях в Буче или об ударе по театру в Мариуполе, где погибли мирные граждане, вам – до 10 лет лишения свободы. Российский суд ведет себя так, словно в Буче и Мариуполе не было военных преступлений российской армии, наказывает невиновных за преступления "против армии и государства".
К 5 годам лишения свободы по статье "Публичное оправдание терроризма" приговорен левый активист Борис Кагарлицкий. Он высказал мнение, что удар Украины по Крымскому мосту имеет военную целесообразность для украинской армии. В статье "О государственной измене" формулировки расплывчатые: "переход на сторону противника либо оказание финансовой, материально-технической, консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной против безопасности РФ".
Я тоже сейчас осуществляю государственную измену. Ровно за такое поведение на 25 лет лишения свободы был приговорен Владимир Кара-Мурза. Он говорил на различных международных форумах о политических репрессиях против инакомыслящих в России, о недопустимости войны России против Украины, за что и получил фактически пожизненный срок. (Политзаключенного Владимира Кара-Мурзу освободили из российской тюрьмы 1 августа нынешнего года, как Олега Орлова и еще 14 человек. – Прим. ред.).
Думаю, несправедливо требовать от граждан России, чтобы они в массовом порядке жертвовали собой и шли в тюрьмы
Думаю, несправедливо требовать от граждан России, чтобы они в массовом порядке жертвовали собой и шли в тюрьмы. Может, я ошибаюсь, но мне кажется, что и граждане Швейцарии, Франции, Германии при наличии такой правоприменительной практики избегали бы массовых протестов. Сегодня любого инакомыслящего в нашем фашистском государстве можно посадить по ряду статей. При этом ответственно заявляю, что гражданское общество в России работает. И речь не только о "Мемориале". Многим удалось сохранить юридическое лицо, другие действуют полуподпольно и подпольно. Хотите иметь доказательства – подпишитесь в Telegram на каналы "Центр Мемориал" и "Поддержка политзеков. Мемориал".
Олег Орлов 2 ноября 2024 года в Берне на конференции "Правозащитное движение в России, вчера и сегодня"
Читаем новости: "Юристы "Мемориала" подали заявление в Комитет министров совета Европы о продолжающихся насильственных исчезновениях на Северном Кавказе". Это значит, что на Северном Кавказе в тяжелых условиях работают наши коллеги-правозащитники, собирают и передают важную информацию. Или, например, 2-й Западный окружной военный суд приговорил 23-летнего студента Ибрагима Оружева к 16 годам строгого режима якобы за подготовку к поджогу военкомата, тот себя виновным не признал. Мы узнаем об этом, потому что на процессе были наблюдатели, журналисты, юристы, художник, которые представляют в России гражданское общество.
Далее, военный суд в Ростове-на-Дону рассматривает новые уголовные дела против граждан Украины. Кого же там судят? В частности, украинских военнопленных и гражданских, которых насильственно вывезли из Украины в Россию. За что? Российские власти назвали террористическими организациями такие украинские подразделения, как "Азов" и "Айдар". Людей судят за службу в этих официальных воинских формированиях Вооруженных сил Украины. Женщин, работавших поварихами, обвиняют в участии в террористической организации – это за пределами любых правовых норм. Судят украинских граждан за вымышленное или реальное сопротивление российским захватчикам. Все заключенные подвергаются пыткам. Мы узнаем об этом благодаря подвижническому труду неравнодушных людей, правозащитников и активистов. Через них близкие узнают о судьбе украинских военнопленных и украденных в Россию гражданских. Через них заключенные получают юридическую и другую помощь.
Дополнительно к правозащитной деятельности "Мемориал" многие годы собирает, изучает и документирует преступления против человечности, которые совершались в советское время, при сталинизме и позже. В 2022 году издательство "НЛО" выпустило "Энциклопедию диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989" о диссидентских движениях в странах социалистического лагеря. А этим летом вышла "Энциклопедия диссидентства: СССР". "Мемориал" начал готовить этот фундаментальный труд задолго до начала войны России против Украины.
Российский суд ликвидировал юридическое лицо, а люди живы, работа продолжается. Готовится историческая публикация о расстреле польских военнослужащих в Катыни, Медном, Старобельске весной 1940 года перед нападением Гитлера на СССР. Российская власть сейчас пытается отрицать это преступление советской власти, заявляет, что поляков якобы немцы расстреляли. Кропотливое исследование "Мемориала" предъявляет убедительные факты, упоминает биографию каждого расстрелянного.
Три десятка лет акция "Возвращение имен" проходила в Москве на Лубянской площади у Соловецкого камня. Теперь в России она фактически запрещена. Тем не менее локальные акции прошли в разных районах Москвы и в десяти российских городах, как мне известно. Если бы несколько лет назад мне сказали, что мы будем делать это подпольно, я бы не поверил, но сегодня так. В регионах России продолжаются организованные "Мемориалом" экскурсии по местам политического террора. Это тоже сталкивается с противодействием, агрессией. Чтобы минимизировать риски, наши коллеги из Екатеринбурга записали аудиогид.
Теперь про деньги. 30 октября объявлен большой сбор денег для помощиполитзаключенным. Собираем 2,5 миллиона рублей. На что?
Собираем на адвокатские услуги для 29-летнего программиста Алексея Маляревского 45 тысяч рублей. Он писал листовки против жестокого обращения с Навальным и пожертвовал Фонду борьбы с коррупцией 150 долларов. За участие в "экстремистском сообществе" и "финансирование экстремизма" суд приговорил его к 7 годам лишения свободы. Григорию Винтеру собираем 80 тысяч рублей на пополнение счета для покупки еды и оплаты адвоката. Инвалиду по зрению, политзэку Артуру Маслакову собираем 21 тысячу рублей на очки. Почти слепого, его часто истязают в штрафном изоляторе. Многим заключенным требуются деньги для лечения зубов. Все сложнее организовать врачей и адвокатов, потому что их тоже начали сажать. Чтобы знать, кому помогать, чтобы деньги, посылки, адвокаты, врачи дошли до заключенного, требуется большая работа в России. Группы людей опекают конкретных узников. Это большое движение, в котором "Мемориал" только часть.
О важности писем политзаключенным. Узники отрезаны от внешнего мира, доступа к информации у них практически нет. В тюрьме, где я сидел, не было ни газет, ни радио, ни телевизора, ни книг – ничего. Мы не знали бы, что происходит за тюремной стеной, если бы не письма. Есть волонтеры, которые с учетом цензуры подробно описывают события в мире. Заключенные очень ценят такие письма, любая весточка с воли важна для узника. И для тюремщиков это сигнал – заключенный не одинок, о нем помнят.
Я уже говорил, что практически каждый узник российской тюрьмы подвергается жестокому и унижающему достоинство обращению, а многие – пыткам, физическим и психологическим истязаниям. Летом 2022 года Минюст РФ признал "Комитет против пыток" иноагентом. Организация ликвидирована, а работа продолжается. Может быть, она плохо видна за пределами РФ, для меня важно, чтобы эти ячейки гражданского общества сохранялись в России. В то же время мы, как политическая эмиграция, сейчас составляем дорожные карты, привлекая и коллег из России, чтобы знать, что делать, когда "в Россию откроется форточка". Нам надо четко понимать, какие конкретные шаги могут быть возможны, когда мы вернемся.
Сколько в России политических заключенных? В списках "Мемориала" сейчас 779 человек – это минимальная оценка количества политзаключенных, надводная часть айсберга. Мы признаем узника политзаключенным, если документально доказано: нарушены права человека, мотивация власти имеет политический характер, обвинение носит неправовой характер. Таковы наши строгие критерии. Очевидно, что обвиняемые по статье "О дискредитации российской армии" или "О распространении заведомо ложной информации об армии" являются политзаключенными.
С "терроризмом" или "экстремизмом" иначе, потому что такие преступления реально есть. Притом многих обвиняют в оправдании терроризма или подготовке теракта ложно, используя эти статьи для наказания, изоляции неугодных властям людей. За статьями Уголовного кодекса – судьбы, значит, нам требуется детально изучать такие дела, чтобы вынести суждение именно о политическом характере обвинения, о фальсификации государством доказательств. Однако часто родственники арестованных не хотят, чтобы их близких признавали политзэками. Нередко с правозащитниками отказываются сотрудничать адвокаты, которые по назначению государства. Это затрудняет нашу работу.
Есть случаи разного сопротивления, протеста против войны. Позавчера в московском регионе горели релейные шкафы для управления железной дорогой. В России часто поджигают военкоматы, за это многие арестованы и осуждены. И необходимо иметь данные о каждом случае, понять мотивы действий человека, прежде чем признать его политзаключенным. Часто такой информации у нас нет. Находясь в тюрьме, я узнавал, что вместе со мной или в соседних камерах сидят люди, которых явно преследуют по политическим мотивам, а нам прежде это было неизвестно. Исходя из вышесказанного, мы полагаем, что сейчас в российских тюрьмах и лагерях находится до 3 тысяч политзаключенных российских граждан, а с учетом похищенных и противоправно удерживаемых в заключении украинских граждан – около 10 тысяч".
Затем наступила очередь вопросов журналистов:
– В российских тюрьмах разные заключенные: политические, украинские военнопленные и гражданские, граждане других государств. Когда им помогают, есть приоритеты?
– Нет приоритета помогать в первую очередь гражданам России или Украины, они идут в общем потоке. Ресурсов не хватает, выбор труден, проблема сложная.
– Как помощь политзаключенным, письма политзаключенным, антивоенные митинги приближают конец войны? Что еще делать, чтобы в Европе скорее наступил мир?
– Честно сказать, не уверен, что, выходя на антивоенные пикеты, я приближал мир в Европе. Конец войны может быть и победой Путина, и это будет ужасно. Есть желаемый конец войны, когда агрессор получает хотя бы частичное поражение. Те, кто тянет с предоставлением оружия Украине, дает его в час по чайной ложке и всегда с опозданием, те приближают конец войны как победу Путина. На мой взгляд, приближать желательный конец войны (я говорю сейчас исключительно от себя) – это давать нормальную помощь войскам Украины. Я говорю об этом политикам и журналистам. Подчеркиваю жестко, что я говорю сейчас от своего имени, как Олег Орлов, и за мои слова и призывы, если будет такая ответственность, буду нести ответственность лично я – никто из моих друзей, коллег и так далее. С ними вопросы военной помощи Украине я не обсуждал.
– Насколько вероятны в будущем обмены политзаключенными? Как диаспоры могут помочь этому? Возможны ли амнистии? (Спросил представитель сообщества "Россия Будущего – Швейцария". – Прим. РС.)
Называя чаще имена политзаключенных, которые тяжело больны или немолоды, мы, может быть, увеличиваем вероятность их спасения. Обмен и амнистия – разные процессы. Про возможности обменов не знаю. Думаю, что продолжения такого процесса необходимо требовать от правительств стран проживания, например, в Германии прошедший 1 августа обмен встретили неоднозначно. Кроме того, надо требовать от Кремля включения в амнистию, которая наверняка будет проведена в России к маю 2025 года, к 80-тилетию победы над нацистской Германией, включения и политических заключенных. Однако режим в России таков, что он может провести широкую амнистию, исключив из неё политзаключенных.
– Какое социальное и экономическое положение в России с начала войны?
В последнее двадцатилетие благосостояние россиян росло. Наступление на права человека в основном началось с принятия в 2012 году закона об "иноагентах" и в 2015-м – о "нежелательных организациях". Общество в основном это проглотило. В связи с вторжением России в Украину и последовавшими санкциями некоторые экономисты обещали скорое обрушение российской экономики, чего не случилось. Экономике России трудно, инфляция растет, но на какое-то время война стала мотором экономики. Бюджет направляет на войну громадные деньги, резко растет военное производство, зарплаты в ВПК высокие. Повысился спрос на товары, что стимулирует их производство. Когда обрушится основанная на нуждах войны пирамида российской экономики, неясно. Как и пока не видно предпосылок к тому, чтобы экономические требования стали политическими. Однако очевидно, что трудности нарастают и такая пирамида не сможет быть устойчивой долго.
– Какова вероятность мобилизации и есть ли движение солдатских матерей, как было при чеченских войнах?
Да, есть движение жен, матерей мобилизованных, власти это жестоко подавляют, такого не было при чеченских войнах. Мобилизация осенью 2022 года вызвала протесты в российском обществе, Путин этого избегает. Одновременно погибших и раненых уже сотни тысяч, фронту нужны новые солдаты. Поэтому армия нанимает за очень большие деньги контрактников. А мобилизацию заменили северокорейскими солдатами. Северная Корея вступила в войну на европейской территории. Если европейские страны это проглотят, не отреагируют серьезно, опасаюсь, что Россия выставит против Украины большое количество северокорейского "пушечного мяса".
– Как бы вы оценили реакцию российской оппозиции и "Мемориала" на оккупацию частями украинской армии Курской области?
Российская политическая эмиграция отреагировала различно. Как я понял, Каспаров и его приверженцы приветствовали оккупацию, говорили, что это приближает Россию к свободе. Илья Пономарев вроде бы предложил отдать эту территорию легиону "Свобода России", мне это кажется безответственным. Сторонники Явлинского, со своей стороны, называют предателями всех, кто в этих условиях продолжает призывать к продолжению военной поддержки Украины. "Мемориал" не давал оценку этой оккупации. Мы выразили соболезнования погибшим и раненым и призвали стороны открыть гуманитарный коридор для защиты жизни мирных граждан. Когда стало очевидно, что Россия игнорирует такие предложения Украины, что Кремлю плевать на жизнь мирных людей, "Мемориал" и про это сделал заявление. Лично я на своих пресс-конференциях всегда говорю, что расцениваю эту оккупацию как страшную трагедию, не могу такому радоваться. Но, давая оценку, надо всегда помнить, что агрессию против Украины начала Россия, надо помнить 24 февраля 2022 года.