Кавказ без биткоина? Почему в регионе хотят запретить майнинг

Российские власти предлагают полностью запретить майнинг криптовалют на Северном Кавказе: инициативу объясняют нехваткой электричества. При этом еще в 2018 году в Грозном принимали делегацию Российской ассоциации криптовалют и блокчейна – с ее главой Рамзан Кадыров договорился о создании криптовалютного кластера, который бы в одиночку давал десятую часть налогов, поступающих в бюджет республики. Почему теперь весь регион оказался за бортом легализуемого в России майнинга, разбирался сайт Кавказ.Реалии.

В 2023 году Россия впервые вышла на второе место после США по совокупным майнинговым мощностям – объем потребляемой промышленными майнерами электроэнергии за три месяца оценили в порядка 1,5 ГВт, об этом отчитался оператор майнинговых дата-центров BitRiver. Компания в октябре того же года вместе с еще четырьмя фирмами – "Интелион майн", Promminer, "Стелла" и NGE FARM – вошла в созданную для взаимодействия с властями Ассоциацию промышленного майнинга.

Справка: Майнинг – это процесс, при котором компьютеры выполняют сложные вычисления, чтобы поддерживать работу сети криптовалют. За это владельцы этих компьютеров получают награду – новые монеты. Для майнинга нужны мощные компьютеры или специальные устройства, работающие практически без перерывов при большом потреблении электроэнергии. Более мощное оборудование увеличивает шансы инвестора на успех, но и повышает затраты.

Несмотря на развитость индустрии, майнинг в России до сих пор юридически оставался в "серой" зоне. С 1 ноября ситуация изменилась: Федеральная налоговая служба запустила реестры майнеров цифровой валюты и операторов майнинговой инфраструктуры. Включенные в него юрлица и индивидуальные предприниматели получат возможность законно организовывать майнинг – при этом сведения о них не подлежат опубликованию. Физлица могут добывать криптовалюту без включения в реестр, но в пределах лимитов энергопотребления регионов, уточняется в законе.

Вскоре после легализации майнинга в правительстве заговорили об исключениях из общего правила. Их необходимость объяснили "сложной ситуацией в электроэнергетике", в частности в тех регионах, где осенью и зимой прогнозируется дефицит электричества. В список "проблемных" для майнинга попали все шесть северокавказских республик, Иркутская область, "отдельные части" Бурятии и Забайкальского края, а также все оккупированные территории Украины. Ограничения должны будут начать действовать с декабря и до 2031 года.

В случае с дальневосточными регионами меры готовы обсуждать – на заседании с зампредседателем правительства Александром Новаком присутствовали губернаторы Иркутской области и Забайкальского края, а также представители правительства Бурятии, более того, запрет здесь планируется только в осенне-зимний период. Представителей же северокавказских республик на заседании не было вовсе, тогда как запрет майнинга на Северном Кавказе, ровно как и на оккупированных территориях, будет тотальным. Контроль над этим Минэнерго поручило энергетическим компаниям и республиканским властям.

Энергия в неизвестных источниках

В июле на фоне веерных отключений электричества в южных регионах и протестов из-за отсутствия света в Дагестане именно майнеров президент России Владимир Путин обвинил в нехватке электроэнергии для предприятий, социальных объектов и жилых районов. С 2022 года в России засекретили статистику о производстве и потреблении электричества – теперь на основе открытых данных невозможно сказать, сколько именно мощности не хватает Северному Кавказу.

Общее потребление электричества в СКФО (статистика без производства все еще доступна) неуклонно росло с 2017 года – за шесть лет произошло увеличение с 24 673 до 29 183 ГВт ежегодно, или на более чем 15%, причем преимущественно лишь за счет трех республик: Ингушетии, Чечни и Дагестана. В Ингушетии показатель вырос почти на треть – с 734 до 1050 ГВт. Немного меньшими темпами он рос в Дагестане и Чечне: уровень потребления в 2023 году в обеих республиках оказался на 24% выше показателей 2017 года. В остальных республиках за это время он вырос только на 3–10%.

По подсчетам редакции Кавказ.Реалии, более 80% потребляемого электричества по СКФО приходится на эти три республики и Ставропольский край. Однако если в 2017 году Ставрополье на несколько процентов опережало Чечню, Ингушетию и Дагестан (42% против 40%), то к 2023 году доля республик превысила долю Ставропольского края: сейчас на него приходится только 39%, а на три республики суммарно уже 45%.

После Ставрополья лидером по потреблению электричества много лет становится Дагестан: на него приходится 29% всей потребляемой в СКФО электроэнергии, или 8426 ГВт.

За весь 2023 год "Россети Северный Кавказ" выявили хищения электричества майнерами на 22,5 ГВт в трех северокавказских регионах: Дагестане, Ставропольском крае и Кабардино-Балкарии. Большая часть – порядка 18,8 ГВт – пришлась именно на Дагестан. По итогам девяти месяцев этого года "Дагэнерго" отчиталось о почти вдвое большем числе выявленных случаев хищения электричества майнерами, чем за весь прошлый год – общим объемом в 55 ГВт.

Воровство электроэнергии в "Россетях Северного Кавказа" называют основной составляющей сверхнормативных потерь электричества. Эти потери отдельно подсчитываются в статистике потребления. В Дагестане они выросли с 2372 ГВт в 2017 году до 3909 ГВт в 2023 году: почти половина потребляемого в республике электричества попросту "теряется" в сетях, тогда как еще семь лет назад эта доля не превышала треть.

Аналогичная ситуация складывается в Ингушетии, причем рост потребления электричества в республике не успевает за ростом его потерь. Первый показатель за семь лет увеличился на 30%, а второй – на 54%. Как и в Дагестане, половина потребляемого электричества здесь уходит в неизвестные источники. При этом в Ставропольском крае на потери приходится лишь десятая часть потребляемого электричества.

"Обеспечить такую ферму может не каждый"

Майнеров энергетики отслеживают по резкому росту уровней потребления – именно так в конце октября в Ингушетии обнаружили крупную криптоферму, мощность которой в "Россетях" сравнили с годовым объемом потребления Джейрахского района: ущерб составил 8,8 ГВт. Общие потери в электросетях республики за 2023 год оцениваются в 510 ГВт, то есть одна ферма ответственна за более 1,5% из них, хотя сколько она проработала, не уточняется.

Майнинг остается "огромной проблемой для республики", говорит дагестанский общественный деятель (мы не раскрываем его имя из-за репрессивного российского законодательства). В октябре именно Дагестан признали регионом с самой дешевой электроэнергией для майнинга.

"В нашей республике и собственного электричества недостаточно, и качество его пока далеко от нормативного, да и технически сети все еще требуют достаточного внимания и замены. Понятное дело, что обеспечить майнинговую ферму качественным и бесперебойным электричеством может не каждый, иначе граждане так же легко обеспечили бы и свои домовладения. Фермы эти с большей вероятностью установлены теми, кто связан с чиновниками и сотрудниками служб, которые с ними борются", – отмечает он.

Выявление криптоферм – серьезная проблема для Дагестана, подчеркивал в январе глава республики Сергей Меликов. При этом он сам признавал, что без ведома местных администраций организовать работу майнинг-фермы невозможно.

Экономист и член совета фонда "Либеральная миссия" Сергей Жаворонков подчеркивает, что статистика роста потерь электричества в Дагестане, Ингушетии и Чечне "выглядит дико". По его мнению, наличие столь дешевой энергии – что объясняется в том числе работой множества малых гидроэлектростанций – действительно может быть "хорошей приманкой" для майнеров.

"Толк в том, как недоплатить государству, на Северном Кавказе знали всегда – скажем, там всегда паслись неустанные отары овец. Но, разумеется, в точности сказать, какие там сейчас махинации с майнингом, дистанционно нельзя", – объясняет он.

Майнинг-ферма, иллюстративное фото

Статистика огромных потерь в сетях включает не только майнеров, а важную роль здесь играет изношенность самих сетей, добавляет общественный деятель из Дагестана: "Раньше власти в вопросе высоких потерь электричества сетовали на плохие сети и неплательщиков-абонентов. Казалось бы, и о модернизации сетей на миллиарды рублей отчитываются, и внедряют, хоть и с большой неохотой, оплату за электричество онлайн. Но ситуация кардинально не меняется".

Соотнести высокие потери электричества с нелегальным подключением к сетям для майнинга возможно лишь при условии, что большинство майнеров остаются незаметными для властей. Так, украденные в Дагестане на майнинг 18,8 ГВт не составляют существенной доли в общих потерях электричества за тот же 2023 год, которые оцениваются в 3909 ГВт.

Вопрос государственной важности?

Легализация майнинга в России фактически предполагает запрет любой промышленной добычи криптовалюты без попадания в реестр, в чем заинтересованы крупные операторы майнинговых пулов и государство, рассказывает глава "Transparency International – Россия" Илья Шуманов: "Стоимость электричества в Чечне и на Чукотке отличается в три раза, поэтому тут вопрос в том, где выгодно майнить".

Реальную причину собеседник видит в желании государства взять под контроль весь бизнес, который поехал для организации майнинга в Хакасию, в Красноярский край, на Северный Кавказ. Контроль криптовалют – одна из задач управления "К" ФСБ как альтернативного способа ввода денег в страну, продолжает он.

В дагестанском селе Советское 15 мая прошлого года полицейские изъяли 146 устройств для майнинга – ферма располагалась в здании бывшего винзавода. В ходе допроса его владельца Дагларбега Манафова выяснилось, что техника была легально ввезена в РФ из Китая, спустя месяц проверка завершилась отказом в возбуждении уголовного дела. Возвращать оборудование для майнинга владельцу полиция отказалась – после отписок из прокуратуры Манафов обратился в суд с требованием обязать надзорное ведомство провести проверку бездействия силовиков. В ноябре его обращение удовлетворили, но в мае это решение отменил Верховный суд Дагестана. К аналогичному заключению он же пришел в октябре по жалобе на бездействие СК. Технику Манафову так и не вернули.

В Кизилюрте в марте этого года полицейские изъяли 87 устройств для майнинга с частной криптофермы – используемую в качестве вещественных доказательств технику не стали возвращать даже после отказа в возбуждении уголовного дела. Кизилюртовский районный суд признал нарушения прав майнера и обязал полицию вернуть ему технику, однако в июне все тот же Верховный суд Дагестана это решение отменил по требованию помощника районного прокурора.

Власти заинтересованы в "чистой" криптовалюте, которая еще не проходила через биржи, продолжает Шуманов. Постановку под контроль силовиков уже существующих ферм, которые после запуска реестра автоматически попадают в нелегальную зону, он называет истинной целью инициативы.

В Дагестане проектов по централизованной добыче криптовалюты нет, чего нельзя сказать о соседней Чечне. В 2018 году глава республики Рамзан Кадыров на фоне запрета муфтиятом Египта криптовалют заявил, что в России оснований для выводов "о ее халяльности или хараме" (дозволенности или греховности) нет, и анонсировал внедрение блокчейна в Чечне – параллельно сообщив о покупке "доли в биткоине". К концу того года Кадыров уже договорился с президентом Российской ассоциации криптоиндустрии и блокчейна (РАКИБ) Юрием Припачкиным о строительстве майнингового пула в республике.

В июле этого года торгово-промышленная палата Чечни в сотрудничестве с IT-компанией из Татарстана запустила первый криптоактив – "Грозный-токен". На первом этапе планировалось выпустить монет на 300 миллионов рублей, а в дальнейшем капитализацию хотят довести уже до 50 миллиардов.

"Чечня сделала свой криптомайнинговый пул: они привлекли не только свои ресурсы, но и протащили китайские и южнокорейские биржи. Майнинг там идет достаточно интенсивно. Цифровой актив, который они создали, попадает под финансовый инструмент, который используется в ОАЭ и исламском мире – сукук вакаля биль-истисмар. Почему это важно? Это майнинг криптовалюты, который контролируется чеченским кланом, и они при этом подтягивают к себе какие-то инвестиции", – объясняет Шуманов.

Запрет майнинга на Северном Кавказе коснется всех "альтернативных майнеров" – их накажут, оборудование будет изыматься и ставиться на государственные майнинговые фермы, считает эксперт. Однако контроль Кадырова за майнинговыми пулами в Чечне останется вне зависимости от введенных федеральными властями запретов, подытожил он.

• Рост потребления электричества на Северном Кавказе происходит на фоне самых больших долгов за его оплату в стране. Совокупная задолженность на оптовом рынке электрической энергии по итогам шести месяцев 2024 года составила 72,2 млрд рублей, из них 64 млрд или 88% долга приходится на Северный Кавказ, следует из данных рейтингового агентства АКРА.
• Тамирлан Межидов, предполагаемый помощник депутата Госдумы от Чечни Адама Делимханова, связан с созданной в России Ассоциацией промышленного майнинга, которая планирует продвигать "белый" майнинг криптовалют.