С начала года суды вынесли приговоры более 20 обвиняемым по делу об антиизраильских беспорядках в махачкалинском аэропорту. Все они получили реальные сроки, сопоставимые с наказанием за убийство. Индивидуальная роль каждого фигуранта не рассматривается – в релизах судов используются шаблонные формулировки. Опрошенные сайтом Кавказ.Реалии эксперты считают, что жесткие приговоры – это ответ властей на неожиданную для них акцию. При этом наказание понесли не предполагаемые подстрекатели из-за рубежа, а рядовые дагестанцы, многие из которых случайно оказались на месте и не участвовали в насилии.
Сотни дагестанцев вечером 29 октября 2023 года захватили аэропорт Махачкалы, пытаясь найти пассажиров транзитного рейса из Тель-Авива. Участники беспорядков выступали против действий армии Израиля в секторе Газа в ответ на атаку группировки ХАМАС (признана террористической в США и многих странах ЕС) и требовали изгнать евреев из Дагестана.
По данным Следственного комитета, всего по делу проходят 142 обвиняемых. Генпрокуратура еще осенью отчитывалась о передаче в суды дел в отношении 134 человек, семеро остаются в розыске. По подсчетам редакции Кавказ.Реалии, на начало марта осуждены уже 62 фигуранта. Всем им вменили участие в массовых беспорядках (от трех до восьми лет лишения свободы) и нарушение требований транспортной безопасности (до семи лет). Некоторых также осудили по статье о применении насилия к полицейским.
10 января суд Георгиевска в Ставропольском крае признал виновными Марата Рабаданова, Раджаба Раджабова, Магомеда Рамазанова и Заурбега Халикова. Они получили по десять лет колонии. Адвокаты подали апелляцию.
16 января Советский районный суд Ставрополя приговорил к срокам от семи до восьми лет пятерых жителей Дагестана. Это Алибек Алимурзаевич, Вагаб Гаджиевич, Вадим Шерифалиевич, Джамал Магомедзапирович и Гажмутдин Арсенович, носящие одну фамилию – Гаджиев. Приговор тоже обжалован.
29 января Октябрьский суд Ставрополя назначил от восьми до восьми с половиной лет еще троим фигурантам "аэропортовского дела" – Гамзату Исакову, Махмуду Джаватханову и Абдулбасиру Атавову. Осужденные не согласились с наказанием и направили апелляционные жалобы.
В обществе ожидали, что обвиняемые получат максимум пару-тройку лет
Ленинский суд Ставрополя 21 февраля вынес приговор Магомеду Сагитову, Абдулвагабу Саламову и Гусену Шарипову. Они получили от восьми лет и двух месяцев до восьми лет и трех месяцев колонии. Об обжаловании приговора в карточке на сайте суда в настоящий момент ничего не сообщается.
27 февраля Андроповский районный суд Ставропольского края признал виновными по тому же делу Рамазана Абдуллабекова, Исмаила Амирова, Ясина Гаджиева, Магомедали Омарова и Магомедгаджи Чиргилаева. Они получили от восьми до десяти лет колонии. Об обжаловании приговора в карточке дела на сайте суда также не сообщается.
5 марта стало известно о новом приговоре, который вынес Кировский районный суд Ставропольского края – на сроки от восьми лет до девяти лет и четырех месяцев осуждены Максуд Щейхгасанов, Исмаил Ибаков, Шамиль Мирзабеков и Магомед Халилбегов.
Ни в релизах прокуратуры и Следственного комитета, ни в единственном на данный момент опубликованном апелляционном определении нет описания конкретных противоправных действий каждого фигуранта. Вместо этого приводятся общие выводы следствия: погромщики якобы действовали "группой лиц по предварительному сговору" и из ненависти к евреям, а координировали их через телеграм-канал "Утро Дагестан".
Как разнорабочие, спортсмены, таксисты, многодетные отцы, пришедшие посмотреть, что происходит в аэропорту после прочтения новостей в соцсетях, оказались "организованной группой" с "предварительным сговором", из сообщений правоохранительных органов неясно.
"То, что дела массово рассматриваются именно сейчас, вполне ожидаемо. Несколько месяцев длилось предварительное следствие, затем суд. Насколько я понимаю из сообщений СМИ, никто из подсудимых не ходатайствовал о досудебном соглашении, а, наоборот, настаивал на невиновности или, по крайней мере, отказывался признавать вину в формулировке следствия. Учитывая множество экспертиз и ходатайств, процесс затянулся", – комментирует адвокат, работающий в одном из южных регионов (мы не называем его по имени из-за репрессивного российского законодательства).
По словам собеседника, вынесенные сроки соответствуют общей судебной практике в России – они ближе к минимальному порогу по вмененным статьям. Однако качество работы следствия вызывает вопросы.
"Им проще провести общее расследование о массовых беспорядках, подсчитать ущерб аэропорту и авиакомпаниям из-за отмененных и перенесенных рейсов, чем установить конкретную роль каждого обвиняемого: что именно сломал условный Магомедов и как работе аэропорта помешал условный Гаджиев. Да, в условиях группового преступления, когда на взлетной полосе оказалось несколько сотен человек, это непростая задача. Но такая работа просто не была проведена", – резюмировал адвокат.
Истощить гражданское общество
Установки на смягчение наказания участникам беспорядков не было изначально. Позиция как республиканских властей, так и силовиков была однозначной: максимально жесткие приговоры. Это подтверждают заявления чиновников, ход следствия и передача дел в суды других регионов.
Иллюзий о незначительных сроках не могло быть, заявил редакции на условиях анонимности представитель правозащитной организации, работающий на Северном Кавказе: "Да, было много обращений от представителей общественности, лидеров мнений и обычных жителей Дагестана. Они осудили события в "Уйташе", но, учитывая контекст и то, что сотни людей могли быть введены в заблуждение и оказались там без намерения нарушать закон, просили о снисхождении. В результате этих событий действительно был нанесен имущественный ущерб, пострадали люди, но все остались живы, а материальные потери можно возместить".
По мнению собеседника, решение о жестких приговорах было принято на уровне руководства правоохранительных структур. Практически одинаковые сроки указывают, что соответствующее указание получили и суды.
"Такая установка дана, чтобы пресечь повторение подобных акций. Беспорядки в аэропорту Махачкалы стали беспрецедентными и неожиданными как для силовиков и региональных властей, так и для Москвы. Подобного до этого не происходило ни на Северном Кавказе, ни в России в целом, ни в мире, – продолжает правозащитник. – И это сработало – призывы выходить на улицы в знак протеста периодически звучат, но жесткие и наглядные приговоры останавливают людей от участия".
Вероятно, осужденных по делу аэропорта уже из колонии будут вербовать на войну в Украину
Говоря о реакции дагестанского общества, собеседник напомнил: общественники и официальные религиозные деятели, хотя и разделяли возмущение событиями в секторе Газа, призывали не устраивать беспорядки, предупреждая, что это ничем хорошим не закончится. Они оказались правы.
В дагестанском обществе события в "Уйташе" однозначно воспринимаются как преступление – это никто не отрицает, указывает известный общественник и публицист из республики, чей комментарий мы также вынуждены использовать на условиях анонимности. По его словам, вопрос в другом: как следствие и суды оценили мотивы людей, оказавшихся там.
Никакого "еврейского погрома" не было – участники протестовали исключительно против действий государства Израиль в отношении мирных жителей Палестины, утверждает собеседник редакции.
"Приговоры явно необоснованно суровы, – продолжает он. – В обществе ожидали, что обвиняемые получат максимум пару-тройку лет, но их действия фактически приравняли к особо тяжким преступлениям. В том же Ставропольском крае за убийство суды назначают те же семь-восемь лет".
Недовольство не выливается в публичную плоскость из-за репрессий – "уроком" стал случай комментатора и блогера Рамазана Рабаданова, который открыто поднимал вопросы по делу о беспорядках в аэропорту и собирал средства на адвокатов. В итоге у него "нашли" гранату и пистолет в кармане.
"Этот сигнал общество поняло – последствия могут быть серьезными", – резюмировал дагестанский общественник.
Как ранее отмечали эксперты правозащитного центра "Мемориал", для Москвы детали не так важны, главное – жестко и показательно подавлять любой протест, чтобы избежать "эффекта домино". Именно поэтому реакция властей на события в Махачкале так напоминает их действия во время ингушских протестов 2019 года, протестов в Северной Осетии в период пандемии коронавируса или баймакского дела в Башкортостане.
"Трудно сказать, как судебные процессы [по беспорядкам в "Уйташе"] повлияют на настроения в дагестанском обществе. Глава республики Сергей Меликов непопулярен по многим причинам, и его неспособность добиться смягчения приговоров не повлияет на общую ситуацию. Недовольство жесткими приговорами очевидно, но оно не привело к заметной публичной реакции, в том числе из-за мер властей по предотвращению любых протестов", – говорит аналитик по Северному Кавказу Гарольд Чемберс.
Он соглашается с мнением, что события в махачкалинском аэропорту шокировали власти, продемонстрировав неподготовленность силовиков.
"Длительные сроки – это попытка истощить гражданское общество. Они показывают, что даже протест без жертв может привести к значительной изоляции участников. Вполне вероятно, что осужденных по делу аэропорта впоследствии, уже из колонии, будут вербовать на войну в Украину, поскольку в целом они не выступают против политики Кремля", – заключил Чемберс.
- Спустя более года после погромов в аэропорту Махачкалы в России планируют ужесточить наказание за призывы к экстремизму и дать силовикам право возбуждать уголовное дело уже за первое нарушение – раньше это было возможно только после административного наказания. Опрошенные сайтом Кавказ.Реалии юристы отмечают, что изменения законодательства приведут лишь к усилению репрессий.
- Правозащитники указывали на необъективность в расследовании дела о беспорядках: сообщалось, что среди фигурантов уголовных дел могут быть те, кто не участвовал в штурме аэропорта. Один из обвиняемых, махачкалинец Герей Джамалутдинов, заявил, что в этот день находился дома, а признательные показания подписал под пытками.