Войска Башара Асада при поддержке России и иранских формирований окружили сирийский город Идлиб и его окрестности, называемые последним оплотом противостоящей режиму в Дамаске оппозиции, и готовы в любой момент начать операцию по его захвату. Российские ВКС уже провели несколько масштабных авианалетов на позиции повстанцев – несмотря на многочисленные предупреждения от разных мировых лидеров о крайней опасности такого шага и непредсказуемых последствиях.
Власти в Дамаске обещают установить контроль над Идлибом, даже если за это они подвергнутся атаке со стороны западной коалиции. Ранее Минобороны США пригрозило возмездием сирийскому режиму в случае, если он применит химическое оружие. Пентагон уже составил список потенциальных целей в Сирии. Ситуация в Идлибе должна быть рассмотрена в Совете Безопасности ООН, заявила постпред США Никки Хейли. По ее словам, встреча Совбеза по Идлибу запланирована на 7 сентября.
Российские и сирийские самолеты 4 и 5 сентября нанесли несколько десятков ударов по объектам в сирийской провинции Идлиб и северных районах провинции Хама. Информация об этих авианалетах поступила через несколько часов после того, как президент США Дональд Трамп предостерег Сирию, Россию и Иран от "серьезной гуманитарной ошибки" в случае наступления на Идлиб: "Сотни тысяч людей могут быть убиты. Не позвольте этому случиться!" – написал Трамп в Твиттере:
Однако пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков отклонил это предупреждение, сказав, что Трамп демонстрирует "не полный" подход к ситуации. Песков назвал Идлиб, в котором живут до трех миллионов человек, в том числе сотни тысяч детей, "очагом терроризма" и заявил о намерении "преодолеть эту проблему". До этого МИДы России и Ирана, и некоторые кремлевские СМИ называли провинцию и город Идлиб "гнойником" и "гадюшником", с которым "необходимо что-то делать".
5 сентября министр обороны Израиля Авигдор Либерман в интервью телеканалу "Настоящее время" заявил, что его страна постарается "уничтожить любое военное присутствие Ирана на территории Сирии", включая военно-воздушные и морские базы, пункты производства ракет и проиранские шиитские группировки. Напомнив, что "иранские аятоллы каждый день говорят об уничтожении Израиля", Либерман предупредил, что его страна готова защищать себя от угрозы со стороны Ирана, "не ограничиваясь при этом территорией Сирии".
Сирийские повстанцы в Идлибе ждут атаки. 5 сентября
4 сентября израильские ВВС атаковали позиции войск Асада на севере Сирии – в районе, где расположена иранская военная база. В этот же день, 4 сентября, стало известно, что западные спецслужбы заподозрили иранскую авиакомпанию Qeshm Fars Air в передаче оружия проиранским группам на территории Ливана.
С резким предостережением против начала операции в Идлибе выступил и президент Турции Реджеп Эрдоган. По его словам, он намерен обсудить ситуацию в ходе переговоров с Владимиром Путиным и иранским президентом Хасаном Роухани, намеченных на 6–7 сентября в Тегеране.
Как подчеркивает в интервью Радио Свобода политолог-востоковед Михаил Магид, на нынешнем этапе война в Сирии многими неверно воспринимается как противостояние одинаково малопривлекательных сил:
"С одной стороны – якобы лишь группировки, исповедующие идеологию радикального суннитского ислама, сторонники власти своих богословов и полевых командиров. С другой стороны – жестокая военизированная диктатура представителей алавитской секты, из которой происходит семья Башара Асада, и стоящих за их спиной России и Ирана, руководимого шиитскими фундаменталистами. Но такая картина ведет к дегуманизации мирного населения Сирии и плохо отражает действительность. Ведь в 2011–2012 годах провинция и город Идлиб стали одним из крупнейших центров именно народного восстания против диктатуры Асада".
Результаты налета ВКС России на позиции повстанцев под Идлибом. Утро 5 сентября
Михаил Магид напоминает слова одной из участниц сирийской революции Лейлы аль-Шами: "Когда революция начиналась, она не происходила под руководством партий. Это было спонтанное движение, в которое люди организовывались горизонтальным образом в рамках координационных комитетов, как в курдских, так и в арабских областях".
Позднее из этих комитетов, отмечает Михаил Магид, выросли городские органы самоуправления, местные советы, которые представляют собой что-то среднее между институтами представительной и прямой демократии и опираются в той или иной мере на собрания жителей:
"В провинции Идлиб около 160 городков и поселков, населенных арабами, туркоманами, курдами, суннитами и исмаилитами, фактически стали независимыми образованиями. Городское самоуправление здесь до сих пор существует и пытается наладить бытовую нормальную жизнь, насколько это возможно в условиях войны. Однако у этого проекта с самого начала имелись влиятельные враги. Сегодня это и режим Башара Асада, и группировка "Хайат Тахрир аш-Шам". Города сирийского Севера встретили появление отрядов джихадистов массовыми протестами. В Идлибе, который захватили боевики, они немедленно разогнали городской совет за отказ подчиняться приказам. Совет в свою очередь заявил, что не перестанет работать на благо населения. В городах Саракиб, Атареб, Мааррет-эн-Нууман жители постоянно протестуют против действий боевиков. Но безоружное или плохо вооруженное население мало что может противопоставить радикальным боевикам".
Your browser doesn’t support HTML5
Что происходит в Идлибе
Именно это население может стать сегодня главной жертвой противоборствующих сторон в ходе начинающейся операции по захвату Идлиба, говорит Михаил Магид:
– Почему наступление на Идлиб начинается именно сейчас и под какими главными предлогами его готовят силы Асада, Россия и Иран?
– Боевые действия в этой части Сирии очень трудно вести зимой из-за климатических условий, например, из-за туманов трудно применять авиацию. С другой стороны, в Идлибе сосредоточились около 60–80 тысяч различных боевиков антиасадовской оппозиции. Это, вероятно, станет самой трудной для Дамаска операцией за всю войну, и там считают, что взять город следует до наступления зимы. Поэтому Асад и его союзники, Иран и Россия, так торопятся. Что касается предлогов, то конечно, они существуют. Например, нападения на территорию российской базы Хмеймим со стороны районов, контролируемых оппозицией, с использованием беспилотников. Или то, что в Идлибе находятся от 10 до 20 тысяч боевиков организации "Хайат Тахрир аш-Шам", ядром которой остается "Аль-Каида" в Сирии, хотя они не составляют большинства. Но понятно, что дело не в предлогах. Истинные причины этой операции гораздо более серьезны, а предлоги можно всегда придумать.
– И каковы истинные причины?
– Идлиб остается последней так называемой "зоной деэскалации". Эта тактика Асада – по их созданию – была достаточно грубой и примитивной, но она сработала. Асад, пользуясь раздробленностью оппозиции, договаривался с одними группами о том, что в какой-то области прекращаются боевые действия, и бросал все свои силы на подавление других групп, просто уничтожал их поодиночке. Кончилось все тем, что все силы антиасадовской суннитской оппозиции были выдавлены алавитским режимом в Идлиб, они все оказались там. Теперь Дамаску осталось сделать последний шаг – взять их всех в клещи и добить. Или выдавить в Турцию. Но я не уверен, что Анкаре они сильно нужны и что турки это допустят.
– Сейчас, в начале сентября, в Тегеране должен пройти очередной трехсторонний саммит России, Турции и Ирана. Очевидно, именно там будут приниматься окончательные решения относительно наступления на Идлиб?
– Между тремя государствами, заключившими между собой что-то вроде "соглашения о разделе Сирии", это Россия, Иран и Турция, возникли большие противоречия. Потому что на самом деле турецкому президенту Реджепу Эрдогану очень невыгодна операция в Идлибе, по целому ряду причин. Во-первых, Эрдоган все время говорил, что он должен защитить народ Сирии, в частности туркоманское меньшинство, от режима Асада. Идлиб окружен турецкими форпостами, там есть турецкие военные базы, которые должны следить за соблюдением этой самой пресловутой "деэскалации", и в самом Идлибе находится некое количество турецких военнослужащих, хотя и не очень большое. И если Эрдоган сейчас "сдаст" эту территорию Асаду и его союзникам, прежде всего иранцам, то это фактически будет означать, что слова турецкого лидера ничего не стоят. Для него это будет очень жестким ударом по самоуважению, по его имиджу как сильного политика.
Реджеп Эрдоган встречает Владимира Путина в Анкаре. 3 апреля 2018 года
Но дело не только в этом. В Идлибе – три миллиона населения. Если наступление Асада и его союзников пойдет успешно, это значит, что как минимум миллион, а может быть, и все три миллиона этих людей превратятся в беженцев и хлынут в Турцию. Но в Турции уже находятся три с половиной миллиона сирийских беженцев! И в самой Турции тяжелая ситуация, экономический кризис. Если к старым трем с половиной миллионам беженцев добавятся еще три или два, это для Эрдогана станет просто катастрофой.
Однако я не вижу пока, как Эрдоган найдет возможность сказать твердое "нет" российско-иранско-асадовской коалиции. Уже сейчас российские самолеты спокойно наносят удары по Идлибу, и Эрдоган этому никак не противится. Но противоречия остаются, и угроза конфликта между асадо-иранскими силами и Турцией сохраняется. Видимо, лидеры трех стран в Тегеране и должны это каким-то образом урегулировать. И никто, на самом деле, не знает, как конкретно они это сделают и к каким соглашениям придут.
– Мы говорим об Идлибе как о последнем очаге сопротивления Асаду. И сейчас упомянули Эрдогана и турецкие интересы в Сирии. Ведь есть же еще большие районы, которые контролируют формирования сирийских курдов, – но их уже не считают силами, которые сопротивляются Асаду? Сегодня появились сообщения, что основная сила курдов Сирии, "Отряды народной самообороны" (YPG), достигли соглашения с Дамаском и будут участвовать в наступлении на Идлиб…
– Сирийские курды, несмотря на то что у них были столкновения с Асадом, все-таки с Дамаском в последнее время вели переговоры, так как они, очевидно, считают Асада меньшим злом в сравнении с оппозицией. "Отряды народной самообороны" – это вооруженная милиция, которая насчитывает порядка 50 тысяч человек. Сейчас курдские земли в Сирии – независимая от Асада территория, где существует курдская государственность, причем во главе всего движения стоят ветераны Рабочей партии Курдистана (РПК).
Курдские бойцы в Сирии вместе с офицером спецназа Армии США (в центре). 2017 год
Конечно, после уничтожения суннитской оппозиции для Асада главной целью станет курдская оппозиция – но эти районы находятся под защитой США, которые ранее использовали YPG для борьбы с ИГИЛ и для взятия "столицы" этой террористической группировки города Ракка. Американцы предоставляют курдам воздушное прикрытие и разместили на их землях от 2 до 5 тысяч своих военных. И пока все попытки Асада и его иранских союзников войти на эту территорию приводили только к тому, что американские самолеты уничтожали их воинские колонны. Один из таких случаев, самый известный, это когда российские военные из "ЧВК Вагнера" приняли участие в такой операции, и вы помните, чем все кончилось – американцы уничтожили громадную колонну техники и погибли, возможно, десятки или сотни российских военных. Поэтому Асад пока не может войти на эти территории, пока американцы защищают курдов, он ничего не может с ними сделать. Но как долго это будет продолжаться, мы не знаем.
– В Москве, очевидно, убеждены, что российским военным сейчас никто не может помешать вернуть под власть Асада Идлиб и вообще последние оставшиеся очаги сопротивления. Но президент США Дональд Трамп только что предостерег Сирию, Россию и Иран от "серьезной ошибки", подразумевая это наступление. И при этом американский президент ничуть не отказался от идеи вообще уйти из Сирии, вывести оттуда все войска и силы США.
– До сих пор США не демонстрировали готовности уничтожить все силы Асада. Дамаск и его союзники, не только Россия, но Иран прежде всего, не чувствуют сейчас опасности. Другое дело, что мы не знаем, как далеко готов зайти Трамп. Это одно из неизвестных в "идлибском уравнении". Там много неизвестных, что делает ситуацию опасной. Но пока Асад, Россия и Иран не очень боятся угроз Трампа. Вывести войска из Сирии – это принципиальная позиция президента США, она связана и с его предвыборными обещаниями – сократить расходы на американские военные базы – и также с нежеланием абсолютного большинства американцев, согласно социологическим опросам, участвовать в войне в этом регионе. Однако, опять-таки, мы не знаем, когда может произойти вывод американских войск. Маловероятно, что он случится в ближайшее время.
– Параллельно с мощными авиаударами ВКС России и Асада по Идлибу только что внезапную атаку на объекты в Сирии предприняли ВВС Израиля. Они бомбят проиранских прокси и вообще все, что связано с Тегераном в Сирии и в Ливане, у них свои цели, во всех смыслах. Но наступление на Идлиб явно также будет вестись при активнейшем иранском участии. Насколько опасную ситуацию это создает?
– Это еще одно неизвестное "идлибского уравнения", наряду с позицией Трампа и с возможной непонятной реакцией Турции, еще одна угроза. Израиль неоднократно заявлял, что иранцы в принципе должны покинуть Сирию – но на самом деле ситуация развивается в прямо противоположном направлении. В прошлый понедельник между Асадом и Тегераном был заключен военный договор, который фактически увековечивает иранское присутствие в Сирии. Возможная победа иранцев в Идлибе станет еще одним шагом, закрепляющим иранское присутствие.
Пока что, несмотря на все израильские удары, Иран наращивает свою военную мощь в Сирии, этого невозможно не видеть. Думаю, что уже не существует никаких отдельных от Ирана сил Асада, потому что Иран давно осуществляет программу глубокого проникновения в правительственную армию Сирии, и многими ее подразделениями уже напрямую командуют иранские офицеры. И, конечно, мы не знаем, как долго Израиль и США, которые в этом вопросе активно Израиль против Ирана поддерживают, все это будут терпеть. Когда иссякнет их терпение – во время идлибской операции? Или, например, после ее окончания? Все это вместе именно и делает ситуацию крайне опасной, – полагает Михаил Магид.