"Здесь все пропихивают своих", "Основная проблема здесь в том, что без связей довольно сложно работать", "Все хотят уехать, потому что здесь никакого развития нет", — сможете угадать, кто столь мрачно оценивает ситуацию с карьерными перспективами в своём городе, казанские или махачкалинские студенты? Правильные ответы вы найдёте в этой статье. А заодно, возможно, удивитесь, сколь похожими оказались, казалось бы, очень далёкие друг от друга по уровню социально-экономического развития республики.
В репортажах о показательной спецоперации по борьбе с коррупцией, проведённой в Дагестане перед президентскими выборами, Татарстан выглядел именно так, как его представляет татарстанская властная элита, — как "один из опорных и наиболее успешных регионов Российской Федерации". Вместо арестованного Абдусамада Гамидова на пост премьер-министра Республики Дагестан был назначен Артём Здунов, до этого — министр экономики Татарстана. Однако данные социологических исследований заставляют сомневаться в успешности Татарстана и принципиальных отличиях региона от Дагестана.
Лишь 16% респондентов выбрали вариант "Точно останусь в городе"
Центр молодёжных исследований НИУ "Высшая школа экономики" (Санкт-Петербург) в течение ряда лет проводит количественные и качественные исследования и в Дагестане, и в Татарстане. В ходе недавнего проекта "Созидательные поля межэтнического взаимодействия и молодёжные культурные сцены российских городов" социологи провели опрос студентов высших и средних специальных учебных заведений в Махачкале и в Казани, а также в Ульяновске и Санкт-Петербурге (число опрошенных в каждом городе — 800).
Социологов интересовали молодёжные сообщества, участие в культурных сценах, ценности, векторы солидаризации и напряжённости, религиозность, политические установки, отношение к мигрантам, потребление, а также жизненные планы. Отвечая на вопрос о планах по переезду в другой город, лишь 16% респондентов и в Махачкале, и в Казани выбрали вариант "Точно останусь в городе". Вариант "скорее всего, останусь в городе" выбрали 36% респондентов в Казани и 24% в Махачкале).
В обеих республиках проводились не только анкетные опросы, но и интервью. И дагестанская, и татарстанская молодёжь примерно одними и теми же словами говорит в интервью о жизненных шансах:
Многие мои друзья не могут найти себе работу даже по своей специальности. То есть нужны люди с опытом, а откуда брать опыт, если тебя не берут? (Ж., 18 лет, Махачкала).
Основная проблема здесь в том, что без связей довольно сложно работать. Здесь все пропихивают своих. В принципе, это нередкое явление, то есть из-за этого простым людям довольно сложно найти работу. (М., 19 лет, Махачкала).
Сейчас одна большая беда у всех почему-то, это деньги. Все хотят зарабатывать, но не знают, как это делать. (Ж., 21 год, Казань).
Туда [на госслужбу] уже бесполезно вообще. В Казани... нет никакого развития… Это я не просто говорю, а это я как бы с личного опыта, сталкиваюсь. То есть я знаю таких людей, с ними лично знакома... У моего папы там друзья. Они сами говорят: "вот я тут сижу, да, и меня сюда поставили…" У меня там подруги знакомые, они говорят, что меня саму сюда... Например, говорит: "ты сюда никак, если тебя кто-то сюда не воткнёт, ты — никак". Или просто все говорят, что вот кто-то, какая-нибудь там любовница, тётя, дядя, сын, дочка... И так жалко, что вот молодые как раз умы свежие такие, просто гениальные, они все уезжают. Они все отсюда уезжают… Все хотят уехать, потому что здесь никакого развития нет (Ж., 19 лет, Казань).
Отсутствие возможностей для молодёжи в Дагестане, по данным Центра молодёжных исследований, может вести к "уходу в ИГИЛ" (запрещённая в России террористическая организация). Социологи изучали, каким образом участники дагестанских молодёжных сообществ говорят о тех, кто "уехал". В целом ряде интервью "уход в ИГИЛ" из Дагестана связывался с отсутствием работы:
Из-за того, что у кого-то из них там нет места, где они могли бы получить достойную зарплату, они ведутся на то, что им там обещают… У нас многие ребята по глупости своей уходят туда. (Ж., 22, Махачкала).
Безработица. Прокормить семью ― первая задача. И когда у тебя стоит выбор, чего скрывать, вопрос денег. Я когда услышал, так смешно стало, чтоб поехать в армию, нужно заплатить денег. Серьёзно говорю! Во всей России дают деньги, чтоб в армию не идти, а у нас ― чтоб пойти, чтоб дали военный билет, чтоб куда-то на работу устроиться. Вот и всё, безработица, особенно когда у человека есть ребёнок, жена, ему говорят ― иди воевать, и всё. Возможно, ты умрёшь, это от тебя зависит, но твоя семья будет в достатке. Мужчина с характером ― согласится. Он пойдёт зарабатывать… Да, работа. В любом случае ты пойдёшь воровать либо что-то делать. Нет гарантии, что приедешь оттуда. Но в другом варианте ты просто своруешь и сядешь, и семье ничего не останется. (М., 24, Махачкала).
Человек уезжает туда, думает обеспечивать семью, например, но они, конечно, не подготовлены к войне и умирают очень часто. (Ж., 20, Махачкала).
Основным контекстом рассуждений молодых дагестанцев об "уходе в ИГИЛ" был контекст занятости и образования, а не ужесточения контроля и наказаний. Из интервью следовало, что один из основных факторов присоединения к боевикам в Дагестане — ограниченные жизненные шансы молодёжи. В Татарстане эти шансы также ограничены, но близость Москвы и Петербурга позволяет некоторой части молодёжи учиться и работать там.
Видели ли журналисты дворцы чиновников в Татарстане?
Между Татарстаном и Дагестаном много сходства. В частности, попадание на государственную службу и продвижение в ней зависят главным образом от связей. Из обеих республик молодёжь уезжает. И в Дагестане, и в Татарстане гигантский разрыв между доходами значительной части граждан и декларируемыми (а особенно — скрытыми) доходами "элиты".
Демонстрация федеральными телеканалами "дворцов дагестанских чиновников" вызывает смех и вопрос, видели ли журналисты дворцы чиновников в Татарстане. Практики госуправления сопоставимы. Если принципиальных различий между Дагестаном и Татарстаном нет, то возникает вопрос: что могут изменить в первом регионе чиновники из второго?
Искандер Ясавеев,
социолог, старший научный сотрудник Центра молодёжных исследований НИУ "Высшая школа экономики", координатор инициативной группы "Город без преград" (Казань)
Точка зрения авторов, статьи которых публикуются в рубрике "Взгляд", может не совпадать с позицией редакции