Трудно описать боль, которую испытывают родители расстрелянных силовиками братьев Гасангусеновых. Прошло уже почти 2,5 года со дня страшной трагедии в селе Гоор-Хиндах, а рана не заживает – и Муртазали с Патимат сопереживает весь Дагестан.
Но не чиновники, отказывающие им в митинге в шестой раз. Чем они руководствуются? Конъюнктурой. Наверняка, пока Муртазали сидит на могиле своих сыновей, сотрудники республиканского министерства юстиции и мэрии Махачкалы – авторы тех самых отписок – готовят подарки своим детям. Деньги на подарки, надо полагать, заработаны подготовкой таких подлых документов.
Вопросов бесконечно много. Кто автор идеи – расстрелять простых чабанов, чтобы выдать их за боевиков и получить новые звезды на погонах? О чем думали те, кто исполнял преступный приказ? Каково это – убивать безвинных подростков? Как "правоохранителям" спится после такого? Что мешает московскому назначенцу Владимиру Васильеву, уже год избегающему Гасангусеновых, выслушать чету?
Your browser doesn’t support HTML5
"Меня тоже убейте. Как моих сыновей убили"
Теперь ответы: потому что система не сдает своих, если накажут одного – то пытать и убивать перестанут остальные. А этого допустить нельзя, ведь если уйдет страх, то и действующая власть развалится как карточный домик. Поэтому несчастный бедняк с фотографией своих детей воспринимается как назойливая муха. Задача общества – не дать преступникам отмахнуться от него.
Муртазали тем временем продолжает молиться – "за всех парней, которые оказались или могут оказаться на месте моих сыновей". "Которых убьют, покалечат и будут пытать 'для отчета'. Пусть Всевышний даст им сил и выдержки", – говорит измученный мужчина.
Мы бы жили в другом государстве, если бы министры, депутаты и полицейские начальники хотя бы раз поставили себя на место родителей, хоронящих детей. Очень легкомысленно думать, что беда не проберется через бетонные заборы и охрану. И не нужно себя обманывать – мол, я ж не убивал, я только отказ в согласовании митинга составил/подписал.
Нет, это тоже убийство – убийство бедного отца, который не может добиться справедливости, который ложится и встает с мыслями о своих мальчиках. Который заплакал, когда услышал о том, что журналистка Елена Еськина рассказала Владимиру Путину о его горе. Слезы и боль – это то, что останется с Гасангусеновыми на всю жизнь.
Обращение к авторам отписок из Минюста: в следующий раз, когда будете готовить очередную бумажку об отказе в митинге, просто поставьте себя на место Муртазали – человека, который мечтал построить своим сыновьям дома, а вместо этого их хоронил. И не надо давить на жалость, дескать, нет у вас выбора. Выбор есть всегда – пробить очередное дно или уйти.