В Ингушетии получила развитие ситуация с дебатами клуба Argue о положении женщин в обществе. Запланированное на 26 июня мероприятие пришлось отменить из-за угроз, перенеся его в онлайн-формат. После проведенной дискуссии телеграм-канал "Подвал Чечни" опубликовал фотографии и имена участниц беседы и побудил преследовать их. Среди комментариев подписчиков ресурса – призывы к расправе.
Хотя разговор не касался темы ЛГБТ-сообщества, атакуют устроительниц площадки прежде всего за поддержку гомосексуальности. Так, одну из организаторов анонимный автор канала упрекнул в "пропихивании ЛГБТ вайнахам", обнародовав ее инстаграм-страницу со словами: "Либо ты сама удалишь все, что ты наплодила, эти страницы и остальные, либо вопрос решится через старейшин, либо я лично организую задание в соцсетях написать каждому мужчине твоего тейпа и дать ссылку на эту публикацию и потом не обижайся на последствия" (пунктуация оригинала сохранена - прим.ред.).
Между тем в рамках клуба обсуждали феминистическую тему не только женщины. В беседе с Кавказ.Реалии один из участников дискуссии Руслан выражает возмущение угрозами в адрес сотрудниц Argue.
"Я давно знаю организаторов этой площадки, знаком с ними лично. Я неоднократно участвовал в дебатах, создание такого проекта – это классная идея. Приведу распространенный пример нарушения прав женщин. У нас очень много разводов. Чуть что мужчине не нравится, он дает жене развод, хотя для этого должна быть весомая причина. Если таковой нет, то это нарушает права женщины. У нас очень много девчонок, в том числе среди моих коллег, которые разведены. Потом их замуж не берут: считается, что разведенная – уже "не та". Если так дальше будет продолжаться, то от нашей нации ничего не останется", – рассуждает Руслан.
Организаторы дискуссии просят прессу не упоминать в публикациях свои имена. Некоторых уже лишили анонимности авторы угроз в соцсетях.
"Мой аккаунт в соцсети закрытый, а фотку они где-то стащили и стали распространять по местным пабликам. Но на какое-то время все утихло, как я надеялась, насовсем. Прямых угроз пока нет. Но есть вопросы от незнакомых людей, они спрашивают, правда ли мы поддерживаем ЛГБТ", – говорит одна из девушек.
Одна из организаторов клуба, которой устроили травлю подписчики "Подвала Чечни", согласилась дать Кавказ.Реалии интервью – на условиях анонимности, поскольку опасается за свою безопасность.
– Травля организаторов дискуссии еще продолжается?
– Агрессивно настроенные в своих группах продолжают сочинять небылицы про клуб Argue и его цели (удивляюсь, как его не привязали к "чипам в вакцине от коронавируса"), все еще проводят свои "расследования". Взломали аккаунты сотрудников и распространили их личную информацию, призывают родственников расправиться с ними. Они даже дошли то того, что атаковали страницы совершенно других проектов, и нам пришлось заморозить страницу проекта по профилактике ВИЧ и репродуктивному здоровью. Я не знаю, насколько надо ненавидеть свой народ и своих людей, чтобы такое вытворять.
– Расскажите о клубе Argue. Как развивались события после того, как была выбрана тема прав женщин?
– Это дискуссионный клуб, который был создан по запросу молодежи, чтобы помочь им научиться участвовать в дебатах, аргументировать, вести дискуссии. У нашей молодежи почти нет возможности развить такие навыки. А они очень нужны в современном мире. Молодежь предлагает темы и выбирает одну для дискуссии посредством онлайн-голосования. Мы предоставляем площадку, обучаем правилам ведения дебатов и дискуссий. Очередная выбранная тема в июне была "Феминизм – за и против". Тут и понеслось. Шквал угроз, включая угрозы убийством, обвинения во всех страшных вещах, клевета, взлом аккаунтов и все остальное. Хозяева помещения тут же отказались его сдавать. Мы поначалу отказались проводить сессию из соображений безопасности, но потом изменили тему, как того требовали оскорбленные пользователи. Провели сессию по положению женщин в Ингушетии, но и этого они не приняли – травля и угрозы продолжились с новой силой и огромными масштабами.
– Если бы вы знали, что последствия будут такими, все равно затеяли бы дискуссию?
Мы не хотим лишать молодежь возможности живых встреч, потому что только мы знаем, как они нужны участникам
– Наш клуб – это платформа для молодежи, где они могут говорить и отстаивать свою точку зрения по разным темам. И мы, честно говоря, не проводили бы эту дискуссию, потому что эта травля лишила нас возможности офлайн-дискуссий. А мы не хотим лишать молодежь возможности живых встреч, потому что только мы знаем, как они нужны участникам и как они радуются этой возможности. Ведь нам известно, в каком бедном регионе мы живем, и у большинства детей нет возможности посещать такие клубы, где они могли бы учиться публично говорить. Офлайн-формат позволяет проводить игры, использовать различные инструменты, использование которых ограничено в сети.
Мы, зная о степени опасности фанатиков, не хотели проводить дискуссию по этой теме, когда начались угрозы. Но наши участники, спикеры и подписчики выразили свое разочарование тем, что мы пошли на поводу у агрессивно настроенных противников. И нам пришлось провести эту дискуссию. Потому что, во-первых, это было бы нечестно по отношению к тем, кто выбирал тему и готовился. Во-вторых, это дискуссионный клуб, куда люди приходят дискутировать или участвовать в дебатах. Нельзя вот так позволять затыкать людей просто потому, что кому-то не понравилась тема. Это абсурдно.
– Кто ваш самый опасный противник? Спецслужбы, кадыровцы, закомплексованные обыватели, традиционалисты, религиозные деятели?
– Когда дело касается ненависти к женщинам, все они солидарны и опасны.
– Обратились ли вы в следственные органы по поводу угроз?
– Юристы готовят заявления, материал собирается. Сотрудники долго тянули и не хотели этого делать. Однако угрозы только нарастают. Люди должны понимать, что это преступление, что так нельзя.
– Что означает в ингушском обществе угроза обратиться к мужчинам рода, "поставить женщину на место"?
– Чревато сложившееся положение может быть чем угодно: от запрета семьи работать и выходить на улицу до физического насилия. Они обычно стыдят мужчину, что он не проконтролировал свою женщину. Тот, в свою очередь, пытается доказать всем, что еще как контролирует. Но, слава Богу, есть и такие, которые не ведутся на эти манипуляции.
– Уже и местный имам Хамзат Чумаков выступил, хоть и с осторожностью, в поддержку материнских прав женщин, против отъема детей. Он понимает, что женщины встали за свои права, и решил возглавить это движение?
– Не знаю, что он решил. Хотелось бы увидеть ребенка, которому помогли встретиться со своей матерью.
– На ваш взгляд, есть ли противоречия между феминизмом и исламом?
– Каждый видит ислам по-своему. Я не вижу противоречий. Судя по истории, пророк был радикальным феминистом. Вот он приходит к людям, для которых женщина ниже животного по статусу, и говорит, что у нее есть право на наследство, уважение и т. п. Представьте, какой слом мозгов это был? Но тот ислам, который на сегодня в Ингушетии наиболее распространен, конечно, несопоставим [с феминизмом]. Я вижу, что даже женщин, которые просят обеспечить им данные исламом права, общество называет вероотступницами, "кафирками" и все в этом роде.
– Если по исламу у женщин есть права, то почему, на ваш взгляд, в Ингушетии оказалось так проблематично их обсуждать?
– Я среди противников не увидела людей, которые вообще понимают, что такое "обсудить". Это в основном люди, для которых порядок – это насилие и жесткие иерархии. Поэтому очень бы хотелось, чтобы они приходили и учились строить аргументы, убедительно доносить свои мысли и убеждения, даже если они далеки от моих. Ждем, в общем.
– Как реагирует общественность региона на преследование вас?
– Наши алимы (знатоки ислама. – Прим. ред.), зная ситуацию, пришли к организаторам, которых травят и которым угрожают убийством, и потребовали от них внимать их лекциям о вреде феминизма. Серьезно. В такой тяжелый и страшный для них момент те, у кого есть власть – мужчины, имамы, – могли поддержать публичным словом, ведь только их слово имеет ценность в нашем обществе. Но нет. А так – кто-то пинает, почувствовав запах крови. Но больше тех, кто нас поддерживает. Просто буйных больше слышно.
– Как реагируют в общих чертах родственники, которым грозились звонить из "Подвала Чечни"?
– По-разному. Кто-то – с пониманием. Кто-то – без, усугубляя стресс, которого и так достаточно. Семья ведь должна быть местом защиты, чтобы человек знал, что его поддержат, когда ему плохо.
– Первые шаги всегда трудны. Это сложный путь. Как намерены действовать дальше в рамках клуба?
- Этот шабаш показал, что клуб очень нужен. Теперь уже точно надо будет работать, чтобы молодежь видела, что, отказывая в свободе слова другим, ты закрываешь ее для себя. У нас очень много думающей, продвинутой молодежи, которая хочет развиваться и хочет дискутировать. Мы не можем взять и оставить их, когда им нужны эти площадки. А по поводу выбираемых клубом тем – это вопрос к обществу. Пусть недовольные идут к нему.
***
В адрес участниц клуба Argue поступило огромное количество угроз, подтверждает Ольга Гнездилова – юрист проекта "Правовая инициатива", который представляет интересы организаторов дискуссий.
"Мы сейчас пытаемся проанализировать всё для дальнейшей подачи заявления в Следственный комитет РФ, – поясняет она Кавказ.Реалии. – Мы будем просить привлечь к ответственности каждого угрожавшего. Будем просить найти каждого человека, который прятался под любым ником. Будем просить задействовать все законные возможности для защиты девушек и привлечения к ответственности тех, кто угрожал".
Призывы к расправе над девушками, по мнению правозащитницы, следует рассматривать как реальные.
"Это Северный Кавказ, этих девушек легко найти, и полиция их, скорее всего, не будет защищать. Мы считаем, что надо подавать заявление о государственной защите. На данный момент люди, которым угрожали, находятся в относительно безопасном месте, мы будем ждать реакции полиции на это всё. Мы не в первый раз сталкиваемся с такими угрозами в адрес женщин, когда пишут, мол, пусть братья с вами разберутся. Так, к примеру, было с Лизой Могушковой, которую брат убил после скандала в сети", – напоминает Гнездилова.
Как писал Кавказ.Реалии, 33-летняя Лиза Евлоева (до замужества – Могушкова) скончалась в феврале 2020 года от трех проникающих ножевых ранений в области грудной клетки. Позже полицейские приняли явку с повинной от родного брата Лизы – 37-летнего Магомедбашира Могушкова. Он сказал правоохранителям, что кровью сестры смыл позор с семьи. Причиной преступления стало то, что Евлоева фигурировала на оперативном видео задержания Исы Альтемирова – члена банды, которая провоцировала замужних женщин на измену и потом шантажировала их соответствующими съемками.