По последним данным, в Калмыкии – 776 заболевших. Это страшная статистика, говорит общественный активист Валерий Бадмаев: "У нас меньше 300 тысяч населения, в пересчете на душу населения – это очень трагично".
Бадмаев официальной статистике не верит, однако отмечает, что подобная ситуация складывается во всех регионах России.
"Это стиль жизни нашей власти. В этой строгой вертикали путинской власти без лжи жить нельзя, – говорит Бадмаев. – Но в этой стране трудно верить как официальной статистике, так и всем альтернативным подсчетам".
Журналист и гражданский активист Бадма Бюрчиев, напротив, официальной статистике верит: «Достаточно открыто отработал наш Минздрав, потому что он каждый день сообщает новые данные, – сказал "Кавказ.Реалии" Бюрчиев. – Причем данные нашего Минздрава выше публикуемых на сайте 'Стопкоронавирус'. В связи с этим к нашему Минздраву доверия больше".
Единственным моментом, который ударил по доверию к Минздраву, стала закупка аппаратов ИВЛ по завышенным ценам.
"Потом министр оправдывался, что комплектация лучше, затем – что репутация поставщика лучше, – говорит Бюрчиев. – В результате закупку отменили. Теперь закупят не китайские, а американские аппараты, правда, поступить в республику они должны лишь к концу года".
Практически во всех регионах были жалобы на отсутствие выплат врачам, работникам скорой, водителям. В Калмыкии сложилась та же самая ситуация, однако сейчас врачи заявляют, что все выплачено.
"Жалобы были, но чем беднее регион, тем меньше требования", – отмечает Бюрчиев.
Журналист Елена Жолобова отслеживала ситуацию с коронавирусом в Калмыкии еще с марта, когда там не было ни одного заболевшего, в рамках проекта "Неочевидные жертвы коронавируса". В их число попадают те, кто пострадал от него, хотя не был признан заболевшим: врачи, у которых не хватает средств индивидуальной защиты, разорившиеся предприниматели, ученики, не имеющие доступа к интернету.
"В Калмыкии, как и в других регионах, основными очагами заражения становятся больницы, везде нехватка врачей, в том числе, потому что они болеют и на карантине, – рассказывает Жолобова. – Калмыкия запомнилась на фоне остальных тем, что там глава Минздрава Юрий Кикенов уходил на две недели в ковидный госпиталь работать врачом, переложив свои обязанности министра на своего зама. Это немного странный поступок, который сложно как-то оценить, если ты не в системе. В моем понимании все-таки в таких экстремальных ситуациях военачальник не должен вставать в строй вместе со всей остальной пехотой, а обязан работать над какими-то более насущными вещами, например, обеспечением врачей теми же СИЗ".
Жолобова отмечает, что в целом сигналов о тех, кто пострадал от эпидемии, в Калмыкии было не так много: "Но я это связываю скорее с тем, что информационный рынок очень слабо развит и какие-либо источники, помимо официальных, местные СМИ используют крайне редко".
Бадмаев отмечает, что жители Калмыкии верят в коронавирус: "Большинство верит. Я тоже по улице иду без маски, но когда вхожу в магазин, маску надеваю. Обрабатываю руки. Сижу дома, соблюдаю самоизоляцию".
Но режим самоизоляции перестал соблюдаться ровно в тот день, когда Путин продлил его надолго, добавляет собеседник: "Люди начали понимать, что надо кормиться. Несмотря на то, что в Элисте введен режим чрезвычайной ситуации, выплат нет никаких".
Пока ограничения в Калмыкии продлены до 24 мая. Однако велика вероятность, что они продлятся минимум до конца мая: число заболевших коронавирусом увеличивается ежедневно и стабильно.