Петербургский юрист, правозащитница “Открытой России” Анастасия Буракова уже почти три месяца не может добиться признания нарушений, имевших место на выборах президента РФ в марте в Карачаево-Черкесии.
Буракова приезжала в КЧР как наблюдатель и зафиксировала там серьезные нарушения. Деятельность членов избирательных комиссий в Карачаевске подлежит наказанию по уголовному законодательству, утверждала юрист.
О “наглых вбросах”, подкупе, принуждении к голосованию заявляло и республиканское отделение КПРФ. Об одной из наблюдательниц, приехавшей в Карачаево-Черкесию и столкнувшейся с полным беспределом со стороны членов избирательной комиссии, рассказывал даже политик Алексей Навальный в своей передаче: девушка сообщила, что на УИК №8 в Черкесске члены комиссии после окончания голосования сложили бюллетени, без пересчета и подведения итогов, в мешки, отнесли в машину и, несмотря на возражения юной наблюдательницы, просто уехали “в мэрию”.
Буракова же обратилась сначала в полицию, а затем в Следственный комитет - еще в марте, сразу после выборов. Но сага с правоохранителями КЧР затянулась на месяцы. Тем временем юристу пришел ответ из избиркома Карачаево-Черкесии. Там заявили, что жалобу на повторное голосование одних и тех же лиц на участках в республике проверить невозможно, так как “люди кавказской национальности в большинстве своем носят бороды”, то есть просто похожи между собой.
Центризбирком России также отказался признать серьезность нарушений во время выборов президента в Карачаево-Черкесии.
Со Следственным комитетом вышло еще веселее. В конце марта Буракова сообщила “Кавказ.Реалии”, что на ее заявление, написанное сразу после выборов в СКР, до сих пор не поступило ответа, хотя его должны были дать в течение трех дней. Корреспондент позвонил в пресс-службу управления СКР по Карачаево-Черкесии и попросил уточнить, почему на заявление Бураковой не отвечают.
Через положенные по закону семь дней корреспонденту перезвонили и сказали, что ответ на его запрос готов (никакого официального запроса представитель СМИ не делал, просто позвонил уточнить). При этом в СКР заявили, что корреспондент якобы интересовался заявлением Бураковой об изнасиловании (?!), а про нарушения избирательного законодательства их никто не спрашивал.
Недоумение корреспондента никого не смутило: “Написано, что вы спрашивали про изнасилование, готовы выслать вам ответ в письменной форме, назовите адрес”. Ну ладно, если речь идет об изнасиловании избирательного законодательства, то все верно, присылайте ответ. Прислали.
Ответ следователей на запрос "Кавказ.Реалий"
Между тем самой заявительнице из СКР не отвечали еще очень долго. В беседе с корреспондентом “Кавказ.Реалии” сотрудник сказал, что у них нет телефона Бураковой, номер был тут же продиктован, но наблюдательнице так никто и не позвонил (по ее словам, телефон был указан изначально, в заявлении).
Наконец Буракова получила ответ, письменный: уголовных дел не будет. “Речь идет даже не об отказе в возбуждении уголовного дела, а об отказе регистрации заявления в книге сообщений о преступлениях в принципе”, - подчеркивает Буракова.
Ответ дал не руководитель управления СКР или его заместитель, как это должно быть по закону, а некто А.А. Шураев, начальник некоего “отдела”, название которого даже не указывается. “Смешно”, - констатировала петербурженка.
В итоге она решила бороться с бездействием СУ СКР по Карачаево-Черкесии через суд и написала в Черкесский городской суд две жалобы.
18 марта, около 20.00, на избирательном участке №56 в Карачаевске видеокамерами были зафиксированы многократные вбросы бюллетеней в ящик для голосования, говорится в одной из жалоб. Кто их осуществлял - не известно, но в кадре присутствуют председатель УИК Секинат Татаркулова и сотрудник полиции.
Данные действия образуют состав преступления, предусмотренного ст.142, ст.142.1 и ст.142.2 УК РФ, однако в управлении СКР по КЧР так не считают.
На избирательном участке №59 в Карачаевске после окончания выборов подсчет голосов начался с грубыми нарушениями. Наблюдатели выразили возмущение, после чего председатель УИК Инесса Бигарова и другие члены комиссии изготовили акт об удалении с участка шести наблюдателей, включая Буракову - члена ТИК с правом совещательного голоса, не имея ни полномочий на это, ни решения суда.
“Это уголовное преступление, ст.141 УК РФ - 'Воспрепятствование осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий'”, - говорит Буракова. Однако в данном случае республиканский СКР также отказал в проведении проверки и регистрации жалобы в книге сообщений о преступлениях.
“Своими действиями СУ СКР по Карачаево-Черкесской Республике в лице руководителя отдела, полковника юстиции А.А. Шураева, нарушило мое право на защиту прав и основных свобод человека, а также ограничило доступ к правосудию в нарушение статей 45, 46 и 52 Конституции РФ”, - заявляет правозащитница.
Она просит суд признать отказ Следственного комитета по КЧР в регистрации заявления о преступлении незаконным и необоснованным и обязать главу СУ СКР по республике устранить допущенные нарушения и провести проверку.
“Надеюсь, что в правовой черной дыре Карачаево-Черкесии найдется орган, дорожащий своей репутацией”, - заключила Буракова.
Вбросы на выборах в КЧР. Один из зафиксированных моментов вброса