"Прямая линия Путина – спектакль для самых неумных"

Леонид Гозман (политик), Андрей Окара (политолог), Яков Якубович (политик, победитель "Яблочных" праймериз) в обсуждении очередной "Прямой линии Владимира Путина" с народом, который теперь наполовину чиновники.

Елена Рыковцева: Нам предстоит сегодня обсуждать исключительно тоскливое событие. Я рада, если гости помогут скрасить вам это обсуждение. Я хотела бы объяснить нашим слушателям, что мы с нашими гостями в 18-й раз слушаем "Прямую линию Владимира Путина". Давайте проголосуем, что именно ее можно назвать – самая тоска зеленая из всех предыдущих, или я ошибаюсь?

Яков Якубович: Что можно сказать о мероприятии, которое происходит 18 раз и на этот раз уже без зрителей, с двумя отсутствующими людьми на двух экранах, что тоже определенным образом характеризует отношение должностных лиц к этому мероприятию. Честно скажу, я включил с самого начала прямую линию у себя на компьютере. Я ждал все время, когда же что-то зацепит слух, что-то станет интересным. Зацепили слух два момента во всей этой истории. Первый вопрос – это вопрос про преемника, на который он стандартно ответил, что преемника будет выбирать многонациональный российский народ в соответствии с третьей статьей конституции. На что у меня сразу ассоциация, что многонациональный российский народ уже выбрал себе президента, значит, по всей видимости, и преемника будет выбирать. Второй вопрос традиционный касался финансирования деятельности радио "Эхо Москвы" со стороны государства.

Полная видеоверсия программы

Елена Рыковцева: Это интрига, мы будем ее сохранять. Как-то же нам нужно эфир драматургизировать. Насчет "Эха Москвы" мы покажем, последим за руками, там очень интересно, что в руки попало в этот момент.

Леонид Гозман: Неужели пистолет?

Елена Рыковцева: Там еще серьезнее все, как был подсунут вопрос насчет предателей на станции "Эхо Москвы". Я предлагаю начать с самого конца, когда журналисты поджидали его после прямой линии, атаковали его возле дверей. Посмотрите, о чем его спросила Наталья Галимова и как он ей ответил.

Слуцкий

Елена Рыковцева: Как вы считаете, после этого шума, гама, тарарама в связи со Слуцким мог ли он об этом вообще не слышать? Если не слышал, то о чем это говорит?

Леонид Гозман: Он, конечно, не мог не слышать – это полная ерунда. Он же не идиот, а один из показателей интеллекта нормального – это то, что ты улавливаешь в информационном потоке то, что тебя не интересует, просто про это говорят, ты это слышишь и запоминаешь. Разумеется, он это все слышал. Разумеется, это обычный уход от ответа. Мои претензии к Владимиру Владимировичу связаны не с тем, что он плохо выступает по телевизору.

Елена Рыковцева: А он плохо выступает по телевизору?

Леонид Гозман: Мне кажется, что да, мне кажется, что ужасно совершенно. Они уже который день не могут успокоиться после того интервью, которое он давал австрийцу. Австриец не давал уходить от вопросов, Владимир Владимирович поплыл тут же. Но мои претензии не с этим связаны, совершенно необязательно, чтобы президент был телезвездой, мои претензии связаны с тем, что произошло со страной в период его правления, куда он ведет страну. Вот это действительно катастрофа, с моей точки зрения.

Елена Рыковцева: Он так не думает.

Леонид Гозман: Правильно, мы с ним по-разному думаем. То, что произошло сегодня, эта очередная прямая линия, теперь уже и без людей вообще, чтобы они не мешали. В "Царе Федоре Иоановиче" боярин Шуйский говорит Федору Иоановичу: "Великий государь, мне стыдно за тебя". Мне не за него, конечно, стыдно, а за страну. Потому что это какой-то жалкий недостойный спектакль. Ведь они сами говорят – ему задали два миллиона вопросов, это очень ценный материал, между прочим, для руководства страны это действительно ценный материал, что люди спрашивают своего президента. Это нормально проанализировать, доложить обществу и на это обобщенно ответить в каком-то специальном обращении к народу. Это недостойный совершенно спектакль, который ориентирован на самых необразованных людей, самых неумных и так далее. Они тоже люди, они имеют все права, разумеется. Но то, что устраивался такой спектакль, показывает, на кого на самом деле ориентируется Владимир Владимирович.

Андрей Окара: Он ориентируется на ядерный электорат свой.

Леонид Гозман: Кто его ядерный электорат? То, что он ориентируется на людей, которые могут поверить этому спектаклю, говорит о том, что это архаика, это прошлый век.

Елена Рыковцева: Этот спектакль действительно для его электората был выстроен убедительно, губернаторы и так далее. Я предлагаю, чтобы не оттягивать историю с "Эхом", давайте этот фрагмент, как он читает вопрос, касающийся станции "Эхо Москвы", сразу посмотрим.

ЭХО

​Елена Рыковцева: Мы увидели, как он открыл блокнотик, в котором чуть ли не на первой странице записан этот вопрос со словом "предатели". "Фильтрация" прозвучало слово.

Яков Якубович: Во-первых, этот вопрос не первый раз задается. Речь о предателях идет со времен первого президентского срока. Я не знаю, кто формулировал этот вопрос, автор, естественно, не прозвучал. Слово "предатели" кто туда вписал, я тоже не имею понятия. Стандартный его ответ про предателей, как мне кажется, он был стандартным и тогда, стандартный сейчас, вылился в ответ про свободную прессу. Вот мы видим, что "Эхо Москвы" - это такая радиостанция, которая представляет собой квинтэссенцию свободной прессы. В 1993 году кандидат в президенты Альберт Мокашев, ему задал вопрос корреспондент "Независимой газеты", он отвечает: "Независимых газет не бывает". 1993 год – это гораздо более свободные времена, когда было больше свободы, тогда можно было предположить, что пресса была более свободной, независимой, чем сейчас. Естественно, говорить о полной независимости этой радиостанции мы не можем. Действительно "Эхо Москвы" на сегодняшний день представляет в моем понимании, по крайней мере, некое средство массовой информации, которое выпускает пар.

Елена Рыковцева: Но теперь пар будет фильтрованный.

Яков Якубович: Что там фильтровать, если это тонкая очистка, самая тонкая, которая может быть, которая доносится из наших радиоприемников.

Елена Рыковцева: Андрей, вы не относитесь серьезно к этой истории с фильтрацией?

Андрей Окара: Я думаю, сегодняшний день запомнится, наверное, прежде всего не шоу Путина, а тем, что скончалась Кира Георгиевна Муратова, что она переселилась теперь в страну своих грез и неснятых фильмов. Это трагедия, я думаю, для всего постсоветского пространства.

Елена Рыковцева: Я одну вещь добавлю. "Газета.ру", знаете, с каким вышла заголовком: "Не сберегли. На Украине скончалась Кира Муратова". То есть украинцы не сберегли, на всякий случай уточняю. Фашисты, одно слово.

Андрей Окара: Да, хунта. Сегодняшнее шоу Путина на самом деле интересное. Интересное тем, что, с одной стороны, оно с точки зрения телевизионной техники, наверное, такого еще не было – это просто вершина современного теле-шоу-индустрии. Представьте себе, чтобы все министры сидели по клеточкам, ткнул палец – и тебе сразу обратная связь.

Яков Якубович: Я хотел выразить отношение к этой истории. Я вообще считаю, что прямая линия президента по своей форме – это какое-то абсолютно непонятное явление. Потому что если система государственного управления работает отлаженно, все проблемы решаются. Представляете, сколько уровней управления между президентом Российской Федерации, который является высшим представительным лицом страны, и простыми гражданами. Там есть муниципальные органы местного самоуправления, есть региональные органы государственной власти, есть федеральные органы государственной власти, в них еще несколько уровней, есть законодательные органы, потом есть президент. Если все эти десятки уровней управления не могут решить одну маленькую какую-то проблему конкретного гражданина, то что же это за система государственного управления?

Елена Рыковцева: Он же вам и показал, что вы значите как местное самоуправление. Это такая демонстрация, что вы ничего не значите. Мы сейчас покажем видео, как вся эта конструкция начиналась, в которую впервые ввели министров, Владимир Путин об этом объявил.

Минэнерго

Елена Рыковцева: Это мне очень понравилось: "Разрешите доложить". Они там все работали где? Я про погончики.

Яков Якубович: Александр Новак, там никаких погонов нет.

Елена Рыковцева: Настоящий шпион маскируется так, что вы никогда не узнаете, что он работал шпионом.

Леонид Гозман: Это публика, которой нравится ходить строем.

Яков Якубович: Очень напоминает селекторное совещание в любой компании. Я много работал в госкомпаниях, где эти селекторы как раз ровно так начинались: а что нам скажет министр энергетики? "Дорогой генеральный директор, разрешите доложить".

Леонид Гозман: Не всегда так. Нормальные компании – это нормальный разговор селекторный. Я это тоже видел и участвовал. А это бред – то, что нам показывают, это средневековье, это издевательство над здравым смыслом. Кстати говоря, не исключено, что это местное самоуправление конкретного города Тьмутараканска нормально относительно работает. Ему просто надо показать, что он такой чудотворец, к нему обращаются, он совершает чудо. Каким надо быть неумным, мягко говоря, человеком, чтобы в это поверить, я имею в виду зрителей, чтобы сказать: о, какой крутой, какой у нас молодец. На кого он опирается, для кого это все делается?

Елена Рыковцева: На своего избирателя.

Леонид Гозман: Не исключено, что его избиратель умнее. Я думаю, как это часто бывает, их презрение к людям перехлестывает. На самом деле значительное число людей не такие идиоты, как они думают.

Елена Рыковцева: Я бы хотела показать, что в эти минуты происходит в городе Праге. Но для того, чтобы мы прониклись темой событий в Праге, мы покажем ответ Владимира Путина на вопрос о режиссере Сенцове.

Сенцов

Елена Рыковцева: Совсем если перефразировать: мы не будем менять Корвалана на простого хулигана.

Андрей Окара: Его высказывание не категорично, поэтому Путин не поставил точку в этом вопросе, а он поставил три точки. Из его слов можно сделать вывод, что этот вопрос еще может торговаться в каких-то сложных политических комбинациях. Иногда говоришь не о том, что ты услышал или что человек сказал, а что ты хочешь услышать. Я хочу услышать именно это. Мне кажется, в высказывании Путина такой категоричности и однозначности не было. Это оставляет определенную надежду, что, может быть, Господь сподобит президента на какие-то благие милостивые поступки, даже если его просят те, о ком вы сейчас скажете. В данной ситуации принципиально политическое решение, а как это будет оформлено юридически, на самом деле несколько есть вариантов, но о них говорить бессмысленно, пока нет политического щелчка.

Елена Рыковцева: А скажем мы о людях, которые пытаются его подтолкнуть к такому решению, это участники демонстрации "За вашу и нашу свободу" 25 августа 1968 года на Красной площади в Москве против советского вторжения в Чехословакию, которые сейчас собрались на площади Вацлава Гавела в Праге, чтобы потребовать свободу украинским политическим заключенным в России. С нами на связи моя коллега Ирина Лагунина.

Ирина Лагунина: Только закончилась акция подписания петиции к чешскому правительству и лидерам Европейского союза для того, чтобы оказать давление на Российскую Федерацию и на Кремль, освободить политических заключенных Украины, которые сейчас находятся в России. Да, действительно, в этой акции принимали участие Виктор Файнберг и Павел Литвинов, а также брат Делоне Сергей Шаров-Делоне. Сергей, что вы испытывали сегодня при том, что эти люди, которые вышли на Красную площадь 25 августа 1968 года, сегодня здесь требовали освобождения заключенных, при том, что Файнберг сам прошел через голодовку в советской тюрьме? Я напомню, что он был осужден в 1969 году и признан невменяемым сразу после акции на Красной площади, провел в специальной психиатрической больнице в Ленинграде до 1973 года, где объявил голодовку и где его пытались принудительно кормить.

Сергей Делоне: Когда люди с таким опытом горьким за плечами проявляют солидарность с нынешними политзаключенными – это очень важная вещь. Это передача не только эстафеты, передача морального посыла из эпохи борьбы с тоталитаризмом в советское время к сегодняшнему дню. Потому что мы сталкиваемся практически с тем же самым, с тоталитарным режимом, который подавляет как оппозицию, так и свободомыслие у себя в стране, и посягает на соседнюю страну, на Украину.

Елена Рыковцева: Мы вам бесконечно благодарны, что в обсуждении этой кукольной, анекдотической прямой линии мы увидели все-таки настоящих людей и настоящее дело, настоящую историю. Ну а теперь снова вернемся к одному из эпизодов прямой линии. Посмотрите это выступление Валерия Газзаева. Вы как считаете, Владимир Путин – культивирует культ личности?

Газаев

Полный текст скоро, звук и видео всего эфира уже здесь

Опрос на улицах Москвы