Столица Дагестана Махачкала может стать городом улиц Кадыровых. Уже вторую улицу в городе переименовали в честь отца главы Чечни, Ахмата-хаджи Кадырова. Некоторые жители города полагают, что почтение руководства Дагестана к Кадырову-отцу переходит все границы. Но кто знает, может быть это своего рода стеб, а не почтение. На новой улице имени Ахмата-хаджи Кадырова расположена крупнейшая салафитская мечеть Махачкалы, а с салафитами Кадыров-отец явно не ладил.
Властям свойственно решать те проблемы, которые они могу решить, но не обязательно те, которые подлежат решению. Переименование улиц легкодостижимо, а вот с такой вечной проблемой, как неплатежи за поставки природного газа, по-видимому, очень сложно справится. Долги Дагестана за газ достигли 33 млрд рублей (полмиллиарда долларов США) и продолжают повышаться. Причем никто толком не может ответить, почему так происходит и никто не предлагает какого-то действенного выхода из нисходящей спирали.
По мере того, как государство повышает непрямые налоги, в частности, на дальние автомобильные перевозки, вряд ли у населения на Северном Кавказе появится больше денег для оплаты за потребленный газ. Шесть из семи регионов СКФО уже являются (анти)лидерами по уровню безработицы. Дагестанские дальнобойщики не сдаются и пытаются добиться уступок со стороны правительства. Уже перешли на личности – пригласили премьера Дмитрия Медведева к себе, чтобы тот убедился насколько серьезны их намерения.
Если бы только налоги. В дагестанском Хасавьюрте полицейские избили беременную жену задержанного и пока даже неясно, будет ли хотя бы проверка инцидента со стороны полиции, не говоря уже о наказании виновных служителей закона.
Иногда, благодаря какому-то фантастическому стечению обстоятельств, государство отступает. Одна такая редкая история произошла в Ингушетии. Благотворительную организацию “Машр” исключили из реестра “иностранных агентов” Минюста РФ.
Над известной и уважаемой организацией, правозащитным центром “Мемориал” все еще висит дамоклов меч “иностранного агента”. Организация часто бросает вызов даже устоявшейся государственной политике, такой как, например, преследование членов “Хизб ут-Тахрир”. Официальные власти преследуют членов организации, обвиняя их в терроризме, при этом не предъявляя никаких серьезных оснований для этого.
Конечно, экстремисты существуют. Другое дело, что попытки записать в экстремисты всех и вся вряд ли решает проблему политического экстремизма. В Адыгее счет на присоединившихся к радикалам ИГИЛ пошел уже на третий десяток и это в маленькой и сравнительно благополучной республике. Местные эксперты винят приезжих, но признают, что от отдельных случаев “домашнего джихадизма” сегодня трудно уберечься.
