С жителями Дагестана и Чечни обсудили проблему возвращения русскоговорящих детей из Сирии и Ирака. 28 августа в Общественной палате Чечни член Совета по правам человека при президенте РФ Александр Мукомолов встретился с родственниками детей.
"На встрече было 25-30 человек, разыскивающих своих внучат или племянников, вывезенных из России. В общем, речь шла о 80 детях, которых нужно вызволять из беды", - сообщается на сайте СПЧ в понедельник.
В Дагестане этим вопросом занимается, в частности, комиссия по возвращению детей.
Детский омбудсмен республики Марина Ежова в интервью "Кавказ.Реалии" рассказала, что в комиссию входят представители Миграционной службы, органы полиции, представители МИД, правозащитники, волонтеры.
О возвращении детей молчали
Интересно, что возвращены уже десятки детей, но эти случаи намеренно не афишировались.
"В интересах детей принято решение не разглашать их данные, так как важно поскорее вернуть его в привычную среду. Единственный способ социализировать таких детей - это сделать так, чтобы они поскорее забыли эту историю", - поясняет Ежова.
На сегодняшний день к правозащитникам поступило около 350 обращений. Число обращений растет в связи с освобождением ряда территорий, которые были подконтрольны террористам. Самое большое количество детей ожидается в Ракке, так как именно там базировались террористы.
Проблема детей, рожденных в ИГИЛ
Мы спросили омбудсмена о том, как будет устанавливаться личность детей, которые были рождены на территориях, подконтрольных ИГИЛ, а также тех, которые лишились обоих родителей.
"На самом деле, самый больной вопрос – это дети, рожденные уже там, на территории Сирии и Ирака, а также дети сироты, личность которых невозможно установить, - признается Ежова. - Поэтому сейчас прорабатываются механизмы, законные правовые пути решения ситуации. Как устанавливать личность таких детей, согласно законам какой страны будет устанавливаться их гражданство – над этим работают представители МИД многих стран совместно. А детей, которые выехали с родителями, можно вернуть, заново восстановив им документы".
Не все из России, кто по-русски говорит
По телевизору было заявлено, что нашлось множество детей, однако это – романтика, отмечает Ежова.
"Во-первых, детей нашлось немного, так как даже Мосул освобожден не весь, - объясняет правозащитница. - Во-вторых, неизвестно, что все эти найденные дети, даже если они говорят на русском, являются гражданами нашей страны. Русский язык - это язык коммуникации всего постсоветского пространства. Даже если мы слышим звучные для нашего языка имена, не стоит забывать, что эти имена характерны и другим республикам постсоветского пространства. Те государства также проводят работу по возвращению своих несовершеннолетних".
Как бы то ни было, иракские власти готовы вернуть детей только после официальной экспертизы ДНК
По словам Ежовой, процедура эта недешевая, да и технически сделать это трудно: ребенок - там, родственник - здесь. Однако была достигнута договоренность, что власти Ирака будут принимать российские тесты.
Опасные дети?
Когда идет речь о возвращении детей, особенно массовом возвращении, многие выражают тревогу, так как есть опасения, что дети подвергались обработке среди боевиков.
В Ираке эту проблему решает Высший террористический военный суд. Как отмечает Ежова, они привлекают детей к ответственности уже с 9-10-летнего возраста.
"Все знают, что детей учат обращаться с оружием, воспитывают в агрессивном ключе и, понимая это, пристально за ними наблюдают, - говорит дагестанский омбудсмен. - Все это расследуется, и если устанавливается, что ребенок 10-летнего возраста участвовал в каких-то действиях с боевиками, то есть был причастен, то его могут привлечь к ответственности. Такого ребенка выдавать не будут. Так же - и с женщинами".
Как бы то ни было, механизм работы с возвращенными детьми определен.
"Сначала с ними работают медики, которые обследуют ребенка и по результатам обследования оказывают медицинскую помощь. После этого с детьми работают социальные службы. Ребенка определяют или в семью, или в социальное учреждение. А далее патронаж над детьми переходит уже к минобру, и происходит посттравматическое сопровождение ребенка. Вся работа ведется согласованно с силовыми структурами, все решения принимаются коллегиально. Возвращение детей ни в коем случае не будет происходить стихийно и бесконтрольно", - уверяет Ежова.
