В Москве 27 июля прошла массовая акция протеста за допуск независимых кандидатов на выборы в Московскую городскую думу. Сотрудники ОМОНа и полиции начали задерживать и избивать протестующих и обычных простых прохожих еще до начала митинга – он должен был пройти перед зданием мэрии.
Вход на Тверскую улицу был полностью перекрыт, людей задерживали также в подземных переходах. Всего, по данным "ОВД-Инфо", в этот день задержали свыше 1300 человек. Силовики оттесняли людей с назначенного места – часть участников акции оказались в Столешниковом переулке, в котором также проходили жесткие задержания.
Некоторым из них удалось избежать попадания в полицейский участок – люди спрятались в Храме Святых Бессребреников Космы и Дамиана в Шубине. Итальяно-российский историк и иеромонах Иоанн (Джованни Гуайта в миру) был одним из священнослужителей, которые помогли протестующим перелезать через забор и укрыться в храме. "Настоящее Время" публикует монолог клирика о произошедшем.
Как вам известно, был митинг на Тверской улице. И там было очень много народу. Все-таки был ОМОН, и поэтому люди понемногу уходили с Тверской. И самый ближайший к митингу переулок – наш, Столешников переулок. Здесь, в самом начале, находится наш храм. Поэтому получилось так, что люди как раз были перед храмом.
Уже на тот момент [когда начались задержания], какое-то количество народу вошли в храм. Потом ОМОН закрыл вход, но в храме оставалось какое-то количество народу. Потом события начали развиваться по-другому. И в какой-то момент – молодежь в основном, которая дальше спустилась по Столешникову переулку, а потом и по дворам, – они начали бежать, чтобы их, естественно, не задержали. И большое количество народу начало перелезать через забор на территорию храма – прямо в двор.
Разумеется, мы их приняли. Потому что мы должны принимать любого человека – совершенно вне зависимости от его позиции, политических убеждений и каких угодно других. Когда человек приходит в храм – не важно, через ворота, через двери, или даже перелезая через забор, – мы обязаны принять. Потому мы приняли всех, помогли, как могли. Кто-то ушибся, поэтому мы раздавали и спирт, и бинты, и так далее.
А потом так получилось, что было человек двести или около того – в основном молодежи – я тогда предложил народу вместе помолиться о мире. К моему удивлению, многие приняли такое предложение. И мы помолились о мире, о мире в сердцах людей – есть такой чин "о смягчении злых сердец" – мы вместе прочитали эту молитву. Мне кажется, люди с большим интересом молились о всех: о властях и об оппозиции.
Это – роль церкви все-таки. Церковь предлагает любовь всем абсолютно, должна предложить любовь всем. Потому я считаю, что ничего такого необыкновенного мы не совершили. Мы – просто храм в центре Москвы и обязаны принимать всех и всегда.
Полиция к нам не ломилась. Потом, уже когда все закончилось, тоже вошел ОМОН набрать воду – потому что они тоже ребята, которые долго стояли под солнцем. И мы, естественно, их тоже пустили. Они взяли воду, зашли в туалет, потом ушли. Ничего такого удивительного в этом не было.
Алексей Александров, "Настоящее время"
