МВД России объявило в розыск основателя и редактора издания "ОсНова", общественного деятеля из Северной Осетии Руслана Тотрова. Ранее его трижды штрафовали за "дискредитацию армии" из-за постов в соцсетях и комментариям СМИ. На прошлой неделе Тотрова включили в список террористов и экстремистов Росфинмониторинга. Причины его объявления в розыск и конкретные обвинения остаются неизвестными.
Редакция Кавказ.Реалии обсудила с Русланом Тотровым возможные основания для его уголовного преследования и постоянно растущие списки "террористов" в России.
– Вы уехали из России еще до начала полномасштабной войны, не могли бы вы рассказать, с чем это было связано?
– Я много лет провел на Ближнем Востоке в былые годы. Это связано с моей нежурналистской деятельностью. После этого я возвращался в Осетию, потому что мне казалось правильным находиться там, в эпицентре, писать об этом. Но я всегда планировал уехать обратно на Восток, поскольку с этим регионом очень сильно связана вторая часть моей профессиональной жизни.
Я уехал за полгода до войны. Я помню, что и летом 21-го года, когда я сидел с моими друзьями в Осетии и говорил им о том, что война начнется очень скоро, никто не верил. Не беру на себя роль предсказателя, просто вот так совпало.
– В 2022-м вы говорили коллегам из "Эха Кавказа", что не просто останетесь в информационном поле Осетии, но "усилите свое присутствие в нем". Как вы сейчас оцениваете: у вас это получилось?
– Вы должны понимать, что, когда речь идет о провинции, глубоко депрессивном регионе, важен любой голос, несогласный с тем, что происходит сейчас в стране. Лично я не имел никакого морального права как журналист свернуть свою деятельность. Да, я уже находился за пределами России.
Конечно, мне было проще гораздо, чем тем, кто остался там. Но это и накладывало дополнительные обязательства, потому что люди, которые сейчас находятся в Осетии, которые, например, занимаются просветительскими вопросами и поддерживают федерализацию, – их руки связаны. Поэтому я, по сути, остался одним из последних людей, который может свободно высказаться на эти темы.
У Осетии есть и нормальный голос, а не только "зетничество"
Каждое событие, которое должно быть освещено, я буду освещать для того, чтобы мир, простите за пафос, мог понимать, что у Осетии есть и нормальный голос, а не только "зетничество".
Работать с регионом безумно сложно. Потому что сейчас люди не просто на холодную воду дуют, люди дуют на лед. И сейчас даже те, кто в былые дни считался лидером мнений и несогласных, уходят во внутреннюю творческую эмиграцию либо предпочитают молчать. У меня нет никакого права в этом их обвинять. Вторжение в Украину разделило все на "до" и "после". Поэтому, по сути, сейчас найти неанонимный источник в Северной Осетии просто невозможно. Даже анонимно люди боятся говорить.
– Вас внесли в список "террористов и экстремистов". Как вы считаете, это решение было спущено из федерального центра или же были какие-то силы на местах, которые могли бы пролоббировать такое решение?
– Был бы велик соблазн сказать, что федеральный центр спустил какую-то разнарядку. Но с точки зрения журналистики я не фигура федерального масштаба хотя бы потому, что занимаюсь исключительно проблематикой Осетии и конфликтологией в отдельно взятом регионе. Поэтому я полагаю, что здесь, скорее всего, имело место суперприлежное исполнение своих обязанностей на местах.
В отвратительной школе стукачества и подонства осетинские деятели решили быть примерными отличниками, а не фиглярствующими троечниками. Тотров под это дело подойдет идеальнее всего, потому что его еще и в стране нет, ему не особо обидно.
– Вы подали официальную жалобу в Комитет по правам человека ООН относительно решений суда по вашим делам. Расскажите об этом подробнее. Чего вы хотели бы добиться?
– Еще летом 22-го появилось административное дело, которое было связано с моим комментарием The New York Times. Другое административное дело было связано с постом о мобилизации. Третье – с разжиганием ненависти в отношении социальной группы "государственных служащих", потому что я сравнил российских госслужащих, отправляющихся работать в Украину, на оккупированные территории, с "полицаями" (в ходе Второй мировой войны так называли коллаборационистов на временно оккупированных территориях СССР. – Здесь и далее прим. ред.).
А сейчас – уголовка, мы не знаем, какая статья, просто есть информация, что я нахожусь в розыске МВД, значит, была именно уголовная. Видимо, я встал в один ряд с замечательными коллегами по несчастью, которым, как правило, вменяются "призывы к экстремистской деятельности". Учитывая, что меня внесли в реестр "экстремистов", с огромной долей вероятности это именно та статья (282 УК РФ – Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства).
Мы все прекрасно понимаем, что никакой юридический силы решение комитета ООН нести не будет, но в условиях, когда обращение в Европейский суд по правам человека полностью потеряло смысл, он остался последним пристанищем для таких, как я. Я хочу доказать абсолютно предвзятый политический мотив моего преследования и получить возможность для легитимной защиты, пусть и символической.
– Живя на Ближнем Востоке, насколько рискованно для вас находиться в российских списках террористов и экстремистов и в уголовном розыске?
– Мой ответ очень короток: я не знаю. Но безопаснее, чем в России. Центр моей жизни связан с тем, где я нахожусь сейчас. Велик соблазн перебраться в Европу (в качестве преследуемого по политическим мотивам). Но я не хочу идти на поводу у Российской Федерации, не хочу принимать участь и долю политического эмигранта, и я хочу пока распоряжаться своей жизнью вне зависимости от условий, которые пытается создавать Россия. Если эти условия будут меняться в худшую сторону по какой-либо причине, то, естественно, придется рассматривать возможность переезда.
– Как вы считаете, чего добивается российское государство, невероятно раздувая список "террористов и экстремистов"?
– Это самый верный способ бездоказательно, без суда и следствия, привести человека к "гражданской казни" без казни физической. Мы прекрасно знаем, чем оборачивается включение в этот список для человека, живущего в России: полной невозможностью какого-либо существования в стране с материальной точки зрения.
– После начала войны с Украиной многие кавказские деятели в составе национальных движений заявили о стремлении к независимости от России. Вы настаиваете именно на федерализации?
– Северная Осетия – абсолютно неотъемлемая часть Российской Федерации, как и 80 с лишним других субъектов. Единственное, за что я выступаю уже долгие годы: федерализация в России должна быть не пустым звуком, а совершенно четко работающим институтом. В начале 90-х первая редакция Конституции Северной Осетии гласила, что это государство в составе Российской Федерации.
Я категорический противник разговоров о сепаратизме в России
За 30 лет российская власть сделала абсолютно все для того, чтобы уничтожить ростки и зачатки федерализации. Безусловно, я вижу, что наша с вами страна задорно мчится по унификационным рельсам.
Осетия и другие национальные республики прекратили свое существование, и сейчас создается опасная почва и для укрупнения регионов, и для того, чтобы вообще лишить республику возможности принимать какие-либо решения.
– Даже разговоры о федерализации сейчас опасны в России. Вы не боитесь, что вы можете попасть еще и под каток борьбы с деколониальным движением?
– Ну что еще может произойти? Еще одно дело? Нет, я не боюсь. Но я подчеркиваю, что я категорический противник разговоров о сепаратизме в России. Это моя страна, в конце концов. И если абстрагироваться от ужасающего политического режима – это моя родная страна, я, естественно, её очень люблю. И я хочу видеть эту страну такой, какой она является с точки зрения географии, но не с точки зрения политического режима.
- В 2022 году Промышленный районный суд Владикавказа дважды оштрафовал Тотрова по статье о "дискредитации" армии РФ. Тогда он заявил, что штраф не остановит его журналистскую деятельность и критику действий российского государства в Украине. В октябре 2023 года Тотрова привлекли к административной ответственности по статье о возбуждении ненависти или вражды из-за публикации в инстаграме – в ней он назвал Россию "фашистским государством". Он опубликовал этот пост, после того как пассажирку рейса из Москвы во Владикавказ силовики задержали за чтение книги на украинском языке.
- На начало августа 2024 года, согласно подсчетам проекта "ОВД-Инфо", уголовные дела за антивоенную позицию в России были возбуждены как минимум против 993 человек, более 280 из них лишены свободы.
Форум