Многодетная мать из Дагестана Нина Церетилова, сумевшая вернуть через суд похищенных бывшим супругом детей, налаживает обычную жизнь. 15-летний Мухтар, 12-летняя Марьям и 9-летний Ибрагим вот уже три месяца живут с ней. Так было и раньше – до 2020 года, когда сыновей и дочь забрал их отец Магомед Церетилов.
Противостояние между экс-супругами началось, когда Церетилова пыталась получить от бывшего мужа алименты. В апреле прошлого года она выиграла суд по опеке над детьми, но выполнить это решение сразу не удалось. Исполнительные действия не увенчались успехом, так как сами приставы не дали Церетиловой забрать Мухтара, Марьям и Ибрагима.
Осенью прошлого года отец, вопреки многочисленным судебным решениям, покинул Дагестан и вместе с детьми выехал в Чечню. 13 октября в Грозном Нине удалось забрать их через местную службу судебных приставов.
В интервью Кавказ.Реалии Нина Церетилова рассказала о жизни семьи после воссоединения и о том, как суды на Северном Кавказе встают на сторону отца в вопросах определения опеки.
– Как проходит адаптация ваших сыновей и дочери после года, проведенного без матери?
У детей отставание в развитии на несколько лет, ночные кошмары, энурез, нервные высыпания на коже
– Сложно. У них бывают откаты назад, постоянная нервотрепка. Они привыкли, что ничем не заняты, год не ходили в школу, вели праздный образ жизни. Мне очень сложно восстановить их режим дня. Когда отец их вывез и удерживал, весь год они ложились спать и вставали в любое время, не было графика. Никто за этим не следил. Просыпались они к обеду и сразу брались за гаджеты, так проводили дни. С ними не гуляли, не играли, их не учили. Они не общались со сверстниками. Единственная компания в то время – это их двоюродные братья и сестры.
Моей дочери Марьям 13 лет, а психотерапевт говорит, что ее психологический возраст примерно 8–10 лет. У детей отставание в развитии, ночные кошмары, энурез, высыпания на коже.
– Каких специалистов и виды терапии вам удалось задействовать? И сколько все это стоит?
– Окулисты, стоматологи, хирурги, кардиологи, психологи – и это далеко не полный список. У детей выявлены нарушения осанки. У Ибрагима болит колено из-за сидячего образа жизни, у Марьям сколиоз первой степени. У Мухтара были проблемы и раньше, мы это исправляли, ходили на массаж, но за год без процедур его состояние стало плачевным. У всех троих ухудшилось зрение, у Марьям сложные проблемы с глазами.
На первый этап реабилитации мне понадобилось около ста тысяч рублей. Когда есть возможность попасть к специалисту по полису ОМС, мы пользуемся. Если диагноз вызывает сомнения, ищем другого, а иногда и третьего. Например, проблему Марьям не сумели определить первые два окулиста.
Мне в помощь организовывали сборы, также мне присылали кто по пять, кто по десять тысяч рублей. Без друзей, близких, хороших знакомых я бы не справилась.
– Как психологи и другие специалисты оценивают состояние детей?
– У Мухтара развилось обсессивно-компульсивное расстройство. Он стал агрессивным и страдает бессонницей. У Ибрагима энурез, у Марьям по ночам кошмары и панические атаки. До похищения такого не было. Они посещали школу, ходили в кружки.
Детям сложно принять реальность. Они год жили в ужасных условиях, им рассказывали самое плохое про маму. Они не понимают, как ко мне относиться, где правда. Когда два родителя, которых они любят, можно сказать, воюют, детям страшно.
Детям сложно принять реальность. Они год жили в ужасных условиях
Им говорили, что мама запрещает делать намаз, а я не запрещаю делать намаз. Говорили, что мама запретит носить хиджаб, а я не запрещаю. Внушали, что мама их бросит, мама не любит. А сейчас они видят, что все не так, как им внушали.
– Понес ли кто-либо из чиновников в Дагестане, не выполнивших свою работу по вашему делу, дисциплинарную ответственность после ваших жалоб?
– Недавно я решила посчитать, сколько написала жалоб. Получилось 58 штук за два месяца. Было несколько мелких взысканий, не более того, потому что, как говорится, рука руку моет. Эти взыскания не коснулись руководителей, только мелких клерков. Если мне хватит сил, я постараюсь привлечь к ответственности виновных в бездействии, из-за которого пострадали я и мои дети.
– Понес ли отец детей ответственность за то, что не пускал их в школу, а до этого не платил вам алименты?
– Его ограничили в родительских правах. Он заплатил два мелких штрафа за административные правонарушения. Рассмотрение дела об алиментах все еще продолжается. Есть долг и копятся новые. Суд приостановлен, потому что ответчик исчез, его объявили в розыск.
– Появились ли у ваших детей новые друзья, хобби, увлечения, планы на жизнь?
– У них новая школа, я пока не нагружаю их больше, чем нужно по программе. Им надо просто привыкнуть к обычной жизни, тогда появятся увлечения. Выходные мы стараемся проводить с пользой, ходим куда-то, гуляем, обсуждаем что-то интересное.
Детям надо привыкнуть к ситуации, когда не надо врать, придумывать, убегать и скрываться от мамы. Не нужно быть в чужих домах и адаптироваться к чужому укладу. Это все закончилось, и началась обычная размеренная жизнь.
– Как вы считаете, осведомлены ли женщины на Северном Кавказе о своих материнских правах, когда суд при разводе отдает опеку отцу?
– В России не очень хорошо знают свои права, а на Кавказе еще хуже. Порой женщины, которые мне пишут, спрашивают элементарные вещи.
Я и сама была не в курсе, как нужно действовать, когда второй родитель похищает детей
Я и сама была не в курсе, как нужно действовать, когда второй родитель похищает детей. Столкнувшись с этим, я стала изучать вопрос и поняла, как много есть лазеек в законе. Мы никак не защищены – ни дети, ни мать. Второй родитель может выкрасть их, и за это ему ничего не будет. Есть и такие, кто говорит детям, что мать умерла, а она жива и ищет их. Защищая права детей, надо в первую очередь защищать женщин. На Кавказе мужчины часто манипулируют, говорят: "Я ребенка заберу". Так они добиваются, чтобы она не писала, не жаловалась, не подавала на алименты, не построила личную жизнь после развода.
Бывает, что именно семья женщины, чтоб избежать позора, говорит, мол, а чего ты хотела, оставь детей у отца. Настаивают на этом, чтобы женщина снова смогла выйти замуж, ведь разведенная с детьми никому не нужна.
Даже если женщина прошла суды и выиграла, она идет с исполнительным листом к приставам, но те не открывают производство, а начинают ее стыдить.
– К вам часто обращаются за помощью женщины, попавшие в такую же ситуацию?
– Иногда кто-то пишет раз в неделю, а иногда несколько человек сразу. Недавно написала женщина, которой самостоятельно удалось вернуть ребенка спустя год после похищения отцом. Она действовала одна, сама проводила расследование, сама искала – разуверилась в официальных структурах и рассчитывала только на себя.
Ребенок нашелся в Дагестане у посторонних людей. Отца рядом не было. Он просто привез сына и спрятал. Однако сейчас ее саму объявили в розыск. Мать не лишена и не ограничена в родительских правах, но в отношении нее возбудили уголовное дело.
Отца рядом не было. Он просто привез сына и спрятал
Другая женщина поделилась своей историей: у нее скоро исполнительные действия по решению суда об опеке, ей должны передать ребенка, но она не знает, как с ним общаться, он не идет на контакт.
Я стараюсь консультировать, рассказываю все, что сама знаю. К сожалению, подобных случаев слишком много.
– Кто вас сейчас поддерживает? Удается ли работать, заниматься бизнесом?
– Мне помогают грамотные юристы Катя Ляликова и Катя Корнева. Также меня по-прежнему поддерживает большая аудитория в интернете: круг моих единомышленниц, знакомых женщин, подруги и их подписчики.
Заниматься бизнесом у меня сейчас не получается, на это просто не остается времени. У меня нет возможности контролировать дела и заниматься ими лично. Сейчас у меня в приоритете реабилитация детей. Я пытаюсь какой-то минимум времени посвятить себе, хотя бы заниматься спортом. Если это иногда получается, я очень радуюсь.
***
Бывший муж Нины Церетиловой уехал из страны и находится в Турции. В России он объявлен в розыск. В отношении Церетилова ранее было возбуждено уголовное дело за уклонение от уплаты алиментов.
